Живи с молнией

Даже если каким-нибудь чудом им удастся закончить исследование к осени, ведь еще предстоят экзамены. И если у Траскера был ограниченный выбор из-за того, что людей с нужным ему опытом чрезвычайно мало, то ведь и у Эрика было очень немного подобных возможностей. Он нисколько не тешился иллюзией, что окажется счастливее всех безработных физиков в стране. А лабораторий, которым требовался бы человек с такой специальностью, и вовсе мало. Они существуют примерно в трех-четырех университетах. И если он упустит этот случай, то потом у него будет еще меньше шансов устроиться на работу.

- В чем дело? - спросил Траскер. - Вас не прельщает перспектива работать в Мичигане?

- Не прельщает! - горько сказал Эрик. - Да я только и мечтал о такой возможности. Но разве я смогу поехать? Ведь к осени я не успею получить докторскую степень.

- Мы бы согласились пригласить человека и без степени, но вполне подготовленного к защите диссертации. Что касается вас, то мы предложили бы вам закончить здесь, в Колумбийском университете, аспирантуру и довести до конца исследование. А писать диссертацию и держать докторские экзамены вы можете и там, на месте. С нас вполне достаточно знать, что степень у вас не за горами.

- Тогда мне действительно повезло! Боже мой... - Эрик вдруг осекся. Слишком быстро и слишком далеко завлекла его надежда. Сердце его заколотилось - так бывало всегда, когда он мысленно представлял себе это событие, но теперь вместо радости на него нахлынули гнев и горькое разочарование - ведь он не сможет воспользоваться счастливым случаем. Ломая пальцы, он зашагал взад и вперед по комнате. - Конечно, я хотел бы получить это место, - со злостью сказал он, - но мне ведь нужно закончить опыт. Об аспирантских экзаменах и прочем я не беспокоюсь. Да что толку говорить об этом! Нет, вероятнее всего, я не смогу управиться к сроку.

- И много вам еще осталось? - перебил его Траскер.

Когда Эрик подробно объяснил, как обстоит дело, Траскер только пожал плечами. По его мнению, двух недель напряженной работы было бы вполне достаточно, чтобы получить все нужные данные.

- Это легко сказать, но все гораздо сложнее, чем вы думаете, - возразил Эрик. Он старался держать себя в руках, так как чувствовал, что иначе выскажется слишком резко. Как бы он ни относился к Хэвиленду, это его личное дело, а Траскера в это посвящать незачем. Лояльность одержала верх над злостью. Если Хэвиленд в конце концов пойдет ему навстречу - может же это случиться, - тогда все, что он скажет, будет несправедливо, а если нет... - Сейчас я не могу сказать вам ничего определенного, - продолжал Эрик. - Если вам нужен ответ сию минуту, то, по-видимому, мне придется отказаться. Но если б вы только могли подождать, - он старался, чтобы в голосе его не звучало мольбы, но тщетно, - больше я ни о чем не прошу.

- Хорошо, посмотрим, - сказал Траскер. - Само собой, обещать я ничего не могу, но сделаю все, что в моих силах.

Он встал. От долгого сидения костюм его измялся еще больше. Брюки были ему коротковаты, и вся его фигура, с головой, похожей на птичью, напоминала персонаж из басен Лафонтена. Но при всей его нескладности и уродливости в Траскере чувствовалось бесподобное достоинство человека, совершенно не интересующегося своей внешностью.

Эрик заколебался, не зная, продолжать ли разговор, но слова вырвались сами собой:

- В первый раз мне предлагают настоящее место. Вы, вероятно, по себе знаете, что при этом чувствуешь.

Траскер помолчал, склонив голову набок.

- Откровенно говоря - нет. Десять лет назад работы было сколько угодно, только выбирай. Теперь, конечно, все по-другому. И вы, начинающие, стали другими. Вы какие-то испуганные.

- А вы бы не испугались, видя сколько ученых сидит без работы?

- Пожалуй, но ведь как-то всегда кажется, что с тобой этого не может случиться. - Траскер усмехнулся. - Я не защищаю свою позицию, а только поясняю вам ее. Знаете, в детстве я еще застал в Балтиморе конку. Вы, конечно, никогда не видели конки?

- Нет.

- Ну, понятно. Живем мы с вами в одно время, но родились в разные исторические эпохи, и поэтому воспоминания у нас разные, так что, в сущности, мы живем в разных мирах. Я очень рад, что не живу в вашем. - Он протянул костлявую руку и снова улыбнулся. Зеленые глаза за стеклами очков повлажнели. - Во всяком случае, мне приятно, что я первый предложил вам работу. Дайте мне знать, когда у вас что-нибудь выяснится.

Попросив еще раз передать Хэвиленду привет, Траскер вышел. Эрика охватило горькое отчаяние - он понял, что как бы он отныне ни трудился, его будущее целиком зависит от Хэвиленда. Эрик решил не говорить Сабине об этом предложении, пока не выяснится, сможет ли он его принять.