Живи с молнией

- Он приедет завтра, - сказал Эрик, но Фабермахер, все еще стоявший у окна, ничего не ответил.

Из коридора доносился голос девушки, она спокойно объясняла Хэвиленду свой приход. Наконец она повесила трубку и вернулась в лабораторию за сумочкой.

- Жаль, что вам не повезло, - сказал Эрик и взглянул на прибор, которому предстояло бездействовать еще один лишний день. - Приходите в другой раз.

- Нет, почему же не повезло, - четко сказала она. - Но я еще приду. - У самой двери она взглянула на Фабермахера. - Ваш английский язык все-таки лучше, чем ваши манеры, мистер Фабермахер, и надеюсь, что когда я приду в следующий раз, вы успеете научиться хотя бы языку. Если нет, я с радостью помогу вам.

И она вышла. Эрик обернулся к Фабермахеру.

- Что за чертовщина?

- Когда вы пошли к телефону, я сказал ей, что не могу ничего объяснить, потому что не говорю по-английски, - застенчиво улыбнулся тот.

- Так и сказали?

- На самом лучшем английском языке, какой я знаю.

- Но почему, скажите на милость?

- Потому что она - пруссачка! - горячо сказал Фабермахер. - Видели, как она вошла? Словно мы - грязь под ее ногами. Животное! Ненавижу этот тип людей!

- Оставьте! Бедняжку очень обидело ваше поведение.

- Обидело! - произнес Фабермахер, вложив в это слово столько страстного презрения, что его мальчишеские черты мгновенно преобразились. - Они бывают чувствительны только в тех случаях, когда задета их собственная шкура! Если она еще сюда явится, я ей голову проломлю!

- Да черт с ней, - сказал Эрик, махнув рукой. - Хэвиленд будет здесь завтра. - Он резко мотнул головой. - Можете тратить свою энергию на эту рыжую, если хотите, но я завтра выну из доктора Энтони Хэвиленда всю его проклятую душу!

6

На следующий день Хэвиленд пришел в лабораторию с утра. Его загорелое лицо приняло какой-то желтоватый оттенок. Он взглянул на части прибора, приготовленные Эриком ему для осмотра, но ничего не сказал. Не расстегивая легкого пиджака, он уселся, словно готовясь немедленно приступить к делу.

- Садитесь, Горин, - начал было он.

- Сейчас, одну минуту, - сказал Эрик. - Сначала позвольте рассказать вам, какой план работы я наметил на сегодня. - Он тревожно догадывался о намерениях Хэвиленда и старался оттянуть разговор. То, что скажет ему Хэвиленд, уже нельзя будет оставить без внимания. Про себя он решил, что сегодняшний день должен быть целиком посвящен испытанию прибора, и ни в коем случае не хотел отвлекаться. - Сегодняшнее испытание, как я себе представляю, преследует двоякую цель, - продолжал он. - Разрешите, я вам вкратце все изложу, чтобы вы проверили мои соображения...

- Все это хорошо, - перебил Хэвиленд, - но нам нужно кое о чем поговорить. Так, кажется, мы условились, не правда ли?

- Но мы с вами говорили также, что проведем испытание.

- Это вы говорили, а не я.

- Но почему бы нам сначала не провести испытание, а уж потом поговорить?

- Потому что, если мы поговорим, испытание может и не состояться.

Эрик в упор посмотрел на него и с ужасом осознал, что Хэвиленд снова его обошел и что на этот раз ему предстоит потерпеть окончательное поражение. Тогда он решил сделать вид, что не понял замечания Хэвиленда.

- Ну, как же так, - сказал Эрик. - Прежде всего, мы должны быть уверены, что ионный луч попадет в самый центр мишени. А доказать это мы можем только путем испытания. - Он говорил быстро, словно читая лекцию.

Сконструированный ими прибор служил для получения узкого, толщиною в карандаш, потока заряженного электричеством газа, который должен был попадать прямо на кусочек металла величиною в мелкую монетку. Поток этот настолько рыхлый, что материальность его можно установить лишь в высоком вакууме, сквозь который он проходит. Чтобы создать такие условия в лаборатории, пришлось установить целый ряд сложных приспособлений. Путь наэлектризованного луча от камеры, где он возникает, до мишени размером в монетку, составляет не более пяти футов и пролегает сквозь ряд щелей, которые должны уменьшить размеры луча, а также через ряд интенсивных электрических полей, которые должны придавать ему скорость, и все это происходит в полном вакууме. Результаты опыта зависят от того, что произойдет в тот момент, когда луч ударится в мишень. Луч сам по себе очень слаб, и необходимо использовать всю его интенсивность. Значит, надо поместить мишень таким образом, чтобы луч попадал в самый ее центр.

Эрик продолжал излагать свой план. Хэвиленд слушал молча, пока, наконец, Эрик не спросил о его мнении, предложив на выбор два варианта. После некоторого колебания Хэвиленд высказал свои соображения. Эрик стал отстаивать другой вариант и продемонстрировал приспособление, которое он собирался применить. Он передал его Хэвиленду и стал отвечать на возражения, посыпавшиеся одно за другим. Хэвиленд против своей воли увлекся спором и постепенно доказал, что он прав. Эрик кротко принял свое поражение и вмонтировал деталь в прибор, туда, куда указал Хэвиленд. То же он проделал и со второй деталью - и медленно, постепенно, наперекор желанию Хэвиленда, началась сборка прибора.