Живи с молнией

- О, должно быть, из всех сразу, - засмеялась Сабина. - Но дальше этого я не иду - никак не могу себе представить, какие у нас там комнаты. - Она повернулась к нему с наивно-беспомощным видом.

- Неужели? - сказал Эрик, слегка подсмеиваясь над ней, но тут же ему захотелось войти в ее жизнь. - Ну, давай заглянем внутрь и обставим наш домик мебелью. Начнем с гостиной...

Поезд вышел из города и помчался на север, по направлению к Олбани, по долине реки Гудзон. За окном вагона еще тянулся пыльный и знойный осенний день, но высокие заборы, то и дело встававшие по правой стороне пути, создавали впечатление, что поезд движется в каком-то полутемном узком мирке. Потом поезд свернул на запад, и когда наступил вечер, за окном потянулись поля.

В вагоне было грязно, воздух становился спертым. Эрик и Сабина урывками подремывали, склонясь друг к другу. Каждый раз, просыпаясь, они видели за окном необъятную темь, кое-где, как вехами, размеченную крохотными огоньками, мерцавшими далеко-далеко. В полусне им казалось, что вокруг них расстилается весь мир. Они не имели представления, что будет с ними завтра утром или в ближайшем будущем, не говоря уже о далеком, и это их в сущности мало тревожило, но каждый из них считал другого трогательно юным и нуждающимся в огромной любви и заботе.

* КНИГА ВТОРАЯ. МЕЖДУ ЛАБОРАТОРИЕЙ И ОКРУЖАЮЩИМ МИРОМ *

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

В этом году в Мичигане осень выдалась ранняя. Эрику и Сабине казалось, что не прошло и двух недель с их приезда, как поля уже стали буреть. Прошло еще немного времени - и выпал снег. Для них обоих этот год был годом радостных открытий. Никогда еще им не жилось так легко, и все же они считали, что это - только прелюдия к безмятежному счастью, которое наступит, как только кончатся хлопоты, связанные с обзаведением хозяйством и началом научной деятельности.

Дни пролетали с обманчивой легкостью и, как спицы в бегущем колесе, сливались в одно пятно - цветное пятно, меняющее свои оттенки в зависимости от окраски окружающих полей и садов. Эрик и Сабина сняли меблированную квартиру из трех комнат в доме, принадлежащем пожилому профессору археологического факультета. Дом был уютный, чисто выбеленный; на потолках в стиле Тюдоров перекрещивались толстые балки.

Хозяин дома, скромный пожилой ученый, сохранил в себе дух того времени, когда университетские профессора носили аккуратные бороды и имели обыкновение произносить свои вторые имена с особым ударением. Звали его Джон Фортнэм Льюис. Эрик почти не встречался с ним, за исключением тех случаев, когда оба они в одно и то же время уходили на занятия; тогда два представителя разных поколений, шагая по параллельным дорожкам сада, обменивались дружеским кивком.

В первое время Эрик упивался решительно всем, и ему нравилась атмосфера незыблемости, постоянства, окружавшая старика; казалось, все так и останется навеки и незаметно наступит время, когда он сам станет таким же почтенным профессором и будет так же здороваться по утрам с каким-нибудь молодым коллегой.

В лаборатории Эрик и Траскер занимались сборкой прибора, но намеревались приступить к опыту не раньше чем через несколько месяцев, когда Эрик получит докторскую степень. Он был не слишком загружен преподавательской работой и все свободное время посвящал подготовке к экзаменам на получение степени. Обычно он занимался после обеда. Отрываясь от конспектов, он то и дело поглядывал на Сабину, свернувшуюся калачиком на диване. У нее была привычка, читая книгу, накручивать на палец локон надо лбом. Этот жест казался Эрику неотразимо грациозным; впрочем, он видел грацию в каждом ее движении и в каждой ее черте.

Сабина тоже переживала период открытии. Энн-Арбор был для нее слишком маленьким городком, и первое время она очень тяготилась постоянным пребыванием на виду - не то что в большом городе, где можно раствориться в людской массе. Эрик гораздо легче, чем она, подчинился тонкостям сурового этикета, господствовавшего в преподавательских кругах, потому что там действовали те же законы иерархии, какие ему приходилось соблюдать в рабочие часы. Но Сабина должна была постоянно оказывать всяческое уважение местным дамам, чье превосходство над нею заключалось лишь в том, что их мужья занимали ответственные посты. Приятного в этом было мало, но, отбывая какой-нибудь нудный визит, Сабина только смеялась про себя над всей этой скучищей. Она с упоением открывала все новые и новые стороны своей замужней жизни и была слишком счастлива, чтобы создавать проблемы там, где их не было.