Живи в моих снах

Миша замер в предвкушении. Неужели его запретное желание сбылось? Обосновалось на его бёдрах тяжестью горячего девичьего тела, запахом пушистых длинных волос, щекочущих его грудь? Бешеное сердцебиение заглушало все звуки жаркой летней ночи — трель сверчка, шелест листьев древесных крон, ночное уханье птиц и ее частое дыхание…

— Миша… — прошептала Дашка и скользнула ладонью по щеке мужа. Она погладила его подбородок и опустилась ниже, к шее и выпирающим ключицам.

Ее пальчики рождали тысячи огненных искр, они порхали под кожей Миши, словно светлячки, кружились хороводом, превращая кровь в лаву. Она так близко… Ненавистная, негодная, навязанная жена, от которой он потерял голову.

Рельефная грудь Миши напрягалась под ее робкими прикосновениями. Он держал в узде желание взять жену немедленно.

— Я хочу тебя… — Хочу твои губы, Даша…

Руки Миши налились тяжестью от жажды прикоснуться к ней, не в силах совладать с собой он притянул девчонку, поглаживая ее спину, сжимая упругие ягодицы.

Даша наклонилась к его губам и поцеловала. Его руки скользнули к ее груди. Он сжимал пальцами ее соски, теребя их, потягивая. Даша застонала и выгнулась. Неужели ее тело может быть настолько чувственным? Чувствительным к каждому прикосновению мужа?

Миша приподнял ее бёдра и вошёл. В ней его сперма… Это чертовски возбуждало.

— Двигайся, как тебе хочется самой… — прошептал он. Она медленно раскачивалась, подстраиваясь под него, а затем наращивала темп, насаживалась и стонала, отпустив на волю пожар запертый в ней, как в клетке. Теперь он видел ее — красивую, раскрасневшуюся от страсти, с пухлыми от поцелуев губами… Жадно поглощал ее эмоции, впитывал ее возбуждение, накаляясь до предела. Миша яростно вдавливал ее в себя, сжимая бёдра, пока Даша не закричала и не обмякла на его груди. Она шумно дышала, мощно содрогаясь изнутри, открытая и беспомощная перед ним…

Миша рывком перевернул Дашу на спину, возвращая в реальность, и излился в ее пульсирующую плоть. Они лежали неподвижно несколько минут, глотая дыхание друга друга…

— Мне нравится, как ты кричишь, — прошептал Миша, ещё не успокоив дыхание. Это так сексуально… Даша покраснела и улыбнулась.

— Мне нужно в душ…

Миша подхватил жену на руки и понёс в душ. Он начал мыть ее, трепетно касаясь кожи.

— Не нужно… я сама.

— Почему? Между прочим, мы только что занимались любовью. — усмехнулся он.

— Сексом. — уточнила Даша.

— Даже если и так? — спросил Миша, возвращая на лицо маску Кая.

— И я снова тебя принудила… — Даша изменилась в лице. Тёплые капли струились по ее коже. Тонкие плечи напрягались под ласкающими руками Миши. Он по хозяйских намыливал ее тело, взбивая в пену гостиничный гель для душа. Его пальцы обжигали шею, грудь, преодолевая сопротивление, скользили по ее животу ниже… Даша засмущалась и перехватила его ладонь. Миша приблизился к ее лицу, обдавая жарким дыханием, вновь погружая в сладкую патоку их общего желания, и хрипло прошептал:

— Фиона, сегодня твоё принуждение мне по вкусу… Он обхватил тонкое запястье Даши и, в доказательство, потянул ее ладонь к своему паху, позволяя ее пальчикам изучать себя.

— Скажи, это не вредно? Столько наслаждения? — Мишу умилял ее полудетский, исследовательский подход. Чему он может учить эту чертовку?

— Я не могу насытиться тобой…

Он завернул жену в полотенце и вынес в спальню. Миша поймал себя на мысли, что ни он, ни сама Даша не заикнулись о предохранении. Черт возьми, он не боялся последствий!

Они так ничего и не сказали друг другу… Молчание заморозило воздух между ними. Ненасытный монстр, терзавший душу непрощением, проснулся внутри и с мерзким ревом вылез наружу, стягивая грудную клетку липкими щупальцами.

Не в силах побороть мучение, Миша произнёс:

— На сегодня урок окончен. Иди в свою комнату.

Глава 46

В десять утра позвонил Борис. Спросонья, Миша не сразу нащупал трубку телефона.

— Я сплю… — пробурчал он. — Оставьте меня в покое…

— Мишенька, все в порядке? Где Даша? Она не отвечает. — Недоумевал Борис.

— Тоже спит. Боря, отстань от меня уже… — нагрубил он дяде.

Миша проснулся в полдень. Лучи пробивались через щели задернутых штор, играя на темных поверхностях мебели. За окном чирикали воробьи, шуршали по асфальту шины, смеялись посетители кафе…

Миша сморгнул остатки сна и поднялся с кровати. Тихонько подошёл к приоткрытой двери в комнату Даши и чуть дыша заглянул. В широких полосах солнечного света плясали пылинки. Белый воздушный тюль подрагивал от проникающего через открытое окно ветра.

Даши не было. Миша хлопнул дверью и вернулся в свою комнату. Распахнул тяжёлые плотные шторы, впуская в комнату обжигающие лучи кавказского солнца. Он накинул халат и вышел на лоджию, по пути выбивая из пачки сигарету. Кожа на спине и плечах саднила от оставленных Дашей царапин.