Живи в моих снах

— Просила, чтобы мы с ней… чтобы я ее… — выдавил Миша, вспоминая униженное лицо Ангелины, жаждущей ласку.

— Я понял, неужели ты… — лицо Бориса вытянулось от разочарования.

— Я ее прогнал, Борь.

Борис выдохнул с облегчением и проводил Мишу к машине.

Глава 53

Грозовое небо, море во время штиля… Серые и безжизненные, глаза Даши напоминали золу, оставшуюся после пожара, или выжженную пустыню.

На память приходили другие сравнения, другие глаза — тёплые, янтарные…

«Как я люблю твои глаза, Даша. Посмотри на меня»

«Твои глаза, как васильковое поле, Даша…»

«Считай это моей слабостью… Смотреть в твои глаза, когда ты…»

Воспоминания о словах Миши били словно хлыстом, заставляя тело отзываться желанием… Хотелось услышать их наяву, каждой клеточкой впитать ласкающий хрипловатый шёпот…

Даша всхлипнула и вытерла слёзы бумажной салфеткой. Она не хотела расстраивать папу ещё больше. Крылов расхаживал по кабинету Борислава Колосовского и разговаривал по телефону, нервно покусывая кончик ручки. Половицы старинного паркета тонко поскрипывали под тяжестью его уверенных, нетерпеливых шагов. Вынужденный отпуск раздражал Крылова, он не привык руководить бизнесом на расстоянии. На него давил высокий белоснежный потолок со встроенными светильниками, светло-зелёные гладкие стены уютной комнаты, но Даша понимала, что дело не в стенах и потолке, а в обиде на Колосовских… Голос Крылова слился с шумом включённого в соседней комнате телевизора. Даша поднялась с кресла и подошла к зеркалу, придирчиво разглядывая своё лицо: щеки раскраснелись от слез, глаза опухли.

«Михаил Колосовский разрушает то, к чему прикасается, ломает так, чтобы никто другой не посмел воспользоваться вещью после него!» — вспомнились резкие слова Киры.

«Кира, ты меня считаешь вещью?» — возмутилась тогда Даша.

«Ты сама так считаешь!» — отрезала Кира.

А может Кира права, и все, что произошло между ними — ложь и притворство? Все, что Даша видела в его глазах — одна лишь похоть? А красивые фразы, комплименты — слова-штамповки для каждой дурочки, которую Миша хочет затащить в постель?

Любовь прощает и всему верит. А он не простил…

Даша вздрогнула от шума открывающейся двери. В проеме застыл отец с телефонной трубкой в руках. Даша натянула на лицо улыбку и спрятала влажную салфетку в кармане джинсов. Ее проклятая любовь всему верит! Даже собственным фантазиям! А ещё долготерпит…

— Дашенька, ты опять плакала? — лоб Крылова прочертила напряжённая складка.

— Все в порядке, пап. Мне нужно время. — прошептала не своим голосом.

Крылов прижал ее к себе и погладил по голове. Даша до боли сжала челюсти, чтобы не разрыдаться от его ласки. Она похлопала отца по плечу и отстранилась, сделав вид, что вспомнила о важном деле.

— Он уехал, дочка. Далеко и, надеюсь, надолго. — ласково погладив Дашу по щеке, сказал Крылов. Даша поняла, что речь о Мише — отец избегал называть ее бывшего мужа по имени.

— Вот и хорошо. — Выдавила она, с ужасом понимая, что отец неотрывно смотрит на ее дрожащий подбородок.

— Время — плохой доктор, дочка. Раны заживут, но шрамы всегда будут напоминать о пережитой боли. Надо научиться жить дальше… Знаешь, когда умерла твоя мама…

— Папочка, не надо, прошу тебя. — пролепетала она. — Миша живой, а я… я научусь жить дальше. Обещаю.

Свет встречных фар ослеплял. Накрапывал мелкий дождь, тарабаня по лобовому стеклу. Его монотонный хлесткий стук был созвучен настроению Михаила. Опустошение и ложь… Вот то, что ощущал Миша.

Богатый красивый молодой человек чувствовал себя самым нищим на земле. Вселенная дала ему кусочек счастья, наградив в придачу чудовищным непрощением. Жестоко поиграла, подразнила иллюзией любви. Разве так бывает? Можно ли любить и ненавидеть одновременно? Или любить и принуждать, заставлять? Теперь он сомневался в чувствах Даши: определенно, ее детский каприз мало походил на любовь. Так стоит ли терзаться в таком случае? Пройдёт немного времени, и девушка забудет его и переключится на кого-нибудь другого.

Дождь усилился, заливая стекло холодными струями. Миша пожалел на мгновение, что выехал ночью. Свернул на заправку и, накрыв голову курткой, побежал внутрь здания.

Тяжелые капли наполняли одежду ледяной влагой. Миша снял куртку и заказал кофе, пережидая непогоду в придорожном кафе.

Он смахнул влагу с длинной чёлки и присел за дальний столик. Очнулся, когда симпатичная официантка повторила вопрос третий раз.

— Чёрный, спасибо… С сахаром, — злясь на себя, ответил Миша.