Живи, вкалывай, сдохни

«Как думаешь, так оно все и будет? Или это пузырь?» — спросил я Юрия. Он проглотил спринг-ролл. «Возможно», — ответил он. Лишь позже я пойму, сколь серьезную тему затронул, однако уже тогда было очевидно, что не меня одного заботило, когда и как придет конец этим легким деньгам, как пришел внезапно пузырю доткомов пятнадцатью годами ранее. «Но этот пузырь отличается от того, что был в 2000 году, — продолжил Юрий. — У этих компаний есть клиенты и прибыль». И правда, всего за неделю до вечеринки Yelp впервые отчитался о чистой годовой прибыли — после двух лет убытков на фондовом рынке и еще восьми лет в качестве крупного, быстрорастущего, однако нерентабельного стартапа. Так что отчасти Юрий был прав. Но лишь отчасти. Прибыль была нестабильна, поскольку нестабильны были пользователи — особенно пользователи Yelp. Через несколько месяцев после тусовки акции Yelp обвалятся со своего пика на 75 процентов, что некоторые инвесторы даже назовут «смертельным штопором». (На данный момент курс акций отскочил, но далек от восстановления.) Легко пришло, легко ушло. «Кажись, пора вливаться», — сказал Юрий. Мы разошлись. Я поболтал со стоявшим в одиночку у пивных кранов смуглым чуваком. «И зачем только я всегда платил за выпивку — даже не знаю!» — сказал он. Оно и видно. Я попрощался с коллегой-халявщиком, потому что мое внимание привлек человек такой внешности, что я был просто обязан познакомиться. Он производил впечатление недокормленного участника «Евровидения», которого занесло сюда с рейва, начавшегося еще в конце девяностых. Гвоздем его прикида был ободок на голове с пушистыми белыми кроличьими робоушами, которые вертелись, казалось, как им вздумается. Он стоял в противоположном углу и истошно вопил на компанию женщин. Я подошел и попробовал вникнуть в то, что он несет, но, как ни старался, так и не разобрал его акцента. Пока мы общались, кроличьи уши, будто почуяв мое замешательство, вытянулись в моем направлении. Когда я догнал Юрия, он сказал, что уже встречал кролика-киборга на другой тусовке. «У него стартап по замене визитных карточек одноразовыми личными ссылками. Это будет следующий LinkedIn», — объяснил Юрий. Все мои знакомые ненавидели LinkedIn — сайт для резюме, который за кражу пользовательских контактов и рассылку спама по украденным адресам сравнивали с компьютерным вирусом. Тем не менее невидимая рука капитала оценила эту сетевую чуму в 25 миллиардов долларов. И вот перед нами якобы основатель следующего LinkedIn.

«Ты так думаешь?» — спросил я. Парня с кроличьими ушами было нелегко представить во главе компании стоимостью 25 миллиардов. «Нет», — сказал Юрий.

Мы оглядели свежую партию любопытных тусовщиков, внимавших эпатажному предпринимателю и пялившихся на его головной убор. «Но кто знает? — сказал Юрий. — Иногда может повезти и парню с кроличьими ушками».

Отчаявшимся стартаперам чудачество служило не столько спасительной соломинкой, сколько необходимым знаком отличия. Все технари выглядели так, словно сошли с конвейера, и каждый, кто выделялся хоть чуть-чуть, мгновенно запоминался. Программисты, дизайнеры, разработчики и вереницы остальных интернет-аборигенов тысячами бежали из своих персональных пыльных котлов [8] в Сан-Франциско, край 13-процентного посткризисного роста занятости — и халявы! Они одевались одинаково, говорили одинаково, питались одинаково и думали одинаково. Спустя некоторое время у меня появилась собственная классификация технарей (в большинстве своем это были парни). По моим прикидкам, они делились на три основных типа: клоуны, трутни и быки.