Живи, вкалывай, сдохни

Если, как считал Эллюль, технология была государственной религией, то сингулярианство — ее наиболее экстремистской и фанатичной сектой. Это Opus Dei [137] послевоенной церкви поклонения гаджетам. Курцвейл был самым известным пророком ордена, но далеко не первым. Истинным отцом сингулярианства был фантаст и отставной профессор математики Вернор Виндж из Висконсина. Впервые он изложил эту идею в выпуске Omni от января 1983-го — чудном «научном» журнале, основанном Кэти Китон, некогда одной из «самых высокооплачиваемых стриптизерш Европы», как гласил ее некролог в New York Times, хотя больше она прославилась тем, что продвигала шарлатанские лекарства от рака и учредила эротический журнал Penthouse со своим мужем Бобом Гуччионе. В том многоуважаемом издании, среди статей о «морских обезьянах, обезьянолюдях и ныне живущих динозаврах», Виндж предсказал надвигающуюся «технологическую сингулярность», в которой компьютерный интеллект выйдет за пределы понимания своих создателей. Удивительная экспоненциальная кривая роста технологического прогресса будет не выравниваться, заявил Виндж, а ускоряться сверх всякой меры. «Вскоре мы создадим разум, превосходящий наш собственный», — писал фантаст. В отличие от более поздних авторов, он не считал это непременно позитивным событием для человечества. «Физическое вымирание может оказаться не самым страшным итогом, — писал он. — Подумайте о разных способах, как мы обращаемся с животными». Иными словами, повелители-роботы могут превратить людей в рабов, домашний скот или, если повезет, домашних питомцев.

Как и многим творческим людям, Винджу недоставало деловой смекалки, чтобы полностью раскрыть рыночный потенциал своих идей. Эта задача выпала на долю Курцвейла. Непревзойденный брендмейкер, он перевернул скепсис Винджа вверх дном, превратив сингулярность в огромную космическую вечеринку, принесшую ему колоссальный коммерческий успех. Ученый и писатель Дуглас Хофштадтер высмеивал тезисы Курцвейла как «дикую мешанину осмысленных идей… и абсолютно полоумных». Тем не менее это было формулой успеха. В 2011 году журнал Time назвал Курцвейла одним из ста «самых влиятельных людей в мире», посвятив сингулярианской секте главный материал номера. Хоть перспектива «сверхразумных бессмертных киборгов» и «противоречит здравому смыслу», говорилось в статье, она заслуживает «трезвой, взвешенной оценки».

Даже если эта идея кажется научной фантастикой, она является ею не больше, чем прогноз погоды. Это не маргинальная теория, а серьезная гипотеза о будущем жизни на Земле.

Это абсурд. Наука начинается с сомнения. Все остальное — продажи. И Курцвейл куда больше продавец, чем ученый. В своих статьях и выступлениях он раз за разом повторял одни и те же избитые слоганы и байки. Вся его аргументация держится на двух волшебных словах — «закон Мура», согласно которому вычислительная мощность компьютеров возрастает экспоненциально каждый год. Теория, сформулированная сооснователем Intel Гордоном Муром (в честь которого она названа), попутно выступала своего рода рекламой микропроцессоров Intel. Закон Мура вдохновил Курцвейла на собственный «Закон ускоряющейся отдачи», выразивший его веру в то, что темпы всех технологических инноваций на достаточно длинном промежутке времени экспоненциальны. В течение нескольких десятилетий, уверен Курцвейл, неудержимая эволюция гаджетов приведет к сингулярности и всему, что за ней следует: неограниченной энергии, сверхчеловеческому ИИ, подлинному бессмертию, воскрешению мертвых и «предназначению Вселенной», сиречь пробуждению всей материи и энергии.

Ученый из Курцвейла, может, и так себе, но как гуру он выше всех похвал. Его подход fake it till you make it [138] кажется забавным до тех пор, пока он не начинает блефовать в связи с вопросами жизни и смерти. Что еще хуже, его принимают всерьез власть имущие, которым он без устали твердит ровно то, что они хотят услышать, рьяно отстаивая излишества потребительского капитализма. Вторя техноутопистам вроде Питера Тиля, Курцвейл уже давно утверждал, что интересы корпораций должны задавать тон в «новых парадигмах» будущего. Такие взгляды неудивительны в устах давнего корпоративного управленца и торгаша. Ископаемое топливо губит планету? Нет причин для беспокойства, успокаивал Курцвейл. Скоро мы решим проблему холодного ядерного синтеза, а наноботы — как без наноботов! — восстановят загубленную окружающую среду. Пока благосостояние и перспективы Америки на протяжении нулевых таяли, полные оптимизма фантазии Курцвейла продавались успешнее, чем когда-либо, под его заверения, что сейчас всё лучше, чем когда бы то ни было, а скоро станет так хорошо, как никогда.