Живое море. В мире безмолвия

Под большим сверкающим тупоносым баллоном — металлической оболочкой «дирижабля» — висел крашеный стальной шар диаметром около семи футов; в этой гондоле я и должен был спуститься на дно океана. С обеих сторон гондолы было по электрическому мотору; они вращали винты, призванные перемещать наш аппарат в среде, где давление в четыреста раз больше атмосферного. Я уже был знаком с батискафом по чертежам, теперь смог пощупать его своими руками. Моя вера, питавшаяся до сих пор теорией, окончательно окрепла.

Кабина для наблюдателей была отлита из стали; толщина стенок — три с половиной дюйма. Мощные стальные рамы заключали два иллюминатора шестидюймовой толщины.

В оболочке «дирижабля» (она придает плавучесть аппарату под водой) находилось шесть стальных баков для десяти тысяч галлонов особо легкого бензина, удельный вес которого немногим больше половины удельного веса морской воды. Бензин служил не горючим, а, так сказать, поплавковым наполнителем. Важное свойство бензина — его относительно слабая сжимаемость; он лучше, чем воздух, сопротивляется напору воды. Теоретически оболочка батискафа могла выдержать давление, отвечающее глубине в пятьдесят тысяч футов; такой на деле нет в природе. Мы собирались погрузиться на тринадцать тысяч футов — среднюю глубину Мирового океана — и могли полагаться на хороший запас прочности.

Самым смелым в проекте профессора Пикара было то, что аппарат погружался без привязывающих его к поверхности тросов; разумеется, это особенно радовало энтузиастов акваланга из Группы подводных изысканий. Пикар отказался от прежних конструкций — стальных сфер, опускаемых в пучину на тросах. Доктор Вильям Биб проник в морские глубины именно в таком шаре, обремененном колоссальным весом стального троса. Его батисфера не обладала никакой маневренностью; к тому же каждый дополнительный отрезок троса только увеличивал грозившие наблюдателю опасности.

Батискаф был сделан так, чтобы самостоятельно передвигаться на глубине, в двадцать пять раз превосходящей рабочую глубину обычной подводной лодки. Погружаться вертикально вниз, тормозить, сбрасывая балласт (железная дробь и чушки), в случае необходимости выпуская бензин из баков. Под гондолой была укреплена цепь весом в триста фунтов. Коснувшись дна, она останавливала погружение; она же позволяла батискафу идти над грунтом на высоте трех футов со скоростью одного узла. Запас хода — десять морских миль. Через иллюминаторы наблюдатели могли видеть подводный ландшафт, освещаемый наружными прожекторами; их мощность допускала цветную киносъемку.

Внутри гондолы было невероятное множество всяких рычагов. Наша Группа сконструировала механические клешни, которыми экипаж батискафа мог брать предметы, находящиеся снаружи. Кабина была оснащена десятками приборов, включая счетчик Гейгера для измерения космического излучения, а также кислородным аппаратом и воздухоочистителем, превосходившими все, что было создано до тех пор в этом роде. Два человека могли жить внутри стального шара двадцать четыре часа.

В снаряжение батискафа входили изготовленные нами в Тулоне глубинные пушки Пикара — Косэнса. Эти пушки составляли невиданную подводную батарею. Семь стволов двадцать пятого калибра заряжались трехфутовыми гарпунами, которые выстреливались с помощью гидравлического «пистона». Ударная сила возрастала с увеличением давления воды. На глубине трех тысяч футов пушка Пикара — Косэнса с пятнадцати футов пробивала трехдюймовую дубовую доску. На поверхности гарпун был бессильным.

Гидропушка предназначалась для подводных обитателей, таких, как дразнивший наше воображение гигантский кальмар. Не полагаясь на одну только ударную силу гарпуна, мы подвели через трос к его наконечнику электрический ток. Если «дичь» окажется невосприимчивой и к электричеству, наконечник гарпуна впрыскивает в рану стрихнин. В казенной части гидропушки был барабан, на который наматывался трос.

Очень важно было своевременно обнаружить всплывший батискаф, чтобы люди в нем не задохнулись. Для этого на «Эли Монье» был установлен новый гидролокатор. Фрегаты «Ле Верье» и «Круа де Лорен», а также самолеты могли выследить подводный дирижабль благодаря установленной на нем радарной мишени.

Чтобы подняться, батискаф освобождал груз, удерживаемый электромагнитами. Если с экипажем случится что-нибудь непредвиденное, магниты автоматически отключатся.

Конечным пунктом нашего первого перехода был залив, закрытый от ветра вулканической вершиной португальского острова Боавишта в архипелаге Зеленого Мыса. Руководили операцией Пикар, Косэнс, Моно и Франсис-Беф, капитан «Скалдиса» Ла Форс, отвечавший за спуск «Батискафа» на воду и подъем его на борт, и, наконец, мы с Дюма и Тайе; нам было поручено зарядить баки и подвесить балласт, следить за аппаратом во время погружения, зачалить его по всплытии и передать капитану Ла Форсу.