Живое предание XX века. О святых и подвижниках нашего времени

Своей молитвой он держит мир О святом старце Паисии Святогорце

На фото: преподобный Паисий Святогорец

Он никого не осуждал, даже диавола, и говорил о нем с большим сочувствием. Он никогда не называл его диаволом (чтобы не обижать!), но бедненьким «тангалашкой».

Рассказчик:

Митрополит Лимассольский Афанасий (род. 1959) – выдающийся проповедник, духовник, миссионер наших дней. После окончания богословского факультета университета в Фессалониках ушел на Афон, где в 1982 году принял монашество и священство. Спустя десять лет вернулся на родину, на Кипр. Там возглавлял древний монастырь Махерас, а с 1999 года избран митрополитом Лимассольским.

Старец Паисий Святогорец, малограмотный греческий монах, собрал вокруг себя образованнейших и сильнейших мира сего. В нищую каливу на Афоне, где он жил, людей со всех концов земли влекла его безграничная любовь к Богу, сводившая к нулю его любовь к самому себе. Когда люди встречали его, им было довольно одного слова, а иногда они просто видели старца, и это меняло всю их жизнь. Общаясь с отцом Паисием, они убеждались: то, что говорит Христос в Евангелии, – абсолютная правда.

МитрополитЛимассольский Афанасий рассказывает о святом наших дней, возле которого он провел около двадцати лет.

Старчик в зеленом одеяле

Сразу после окончания школы в 1976 году я стал студентом богословского факультета Фессалоникийского университета. От своих однокурсников я услышал о Святой Горе, и мне очень захотелось там побывать. И вот в сентябре 1976 года я впервые отправился на Афон[98].

Этот мой визит оказался трагичным. Мне там совсем не понравилось, и наутро следующего же дня я уехал. И сказал себе: «Все, и речи быть не может о том, чтобы я сюда вернулся еще раз!» – столь неприятным, мрачным, угнетающим показалось мне само место. Разумеется, это было искушение; не подумайте, пожалуйста, что там и на самом деле так! Виноват был я, а вовсе не место, однако вот такая картина нарисовалась в моем воображении. Не забывайте, что я происходил из среды, где не имели особого представления о монашеской жизни и об Афоне.

Вернувшись, я продолжал все время слышать от однокурсников, как же славно на Святой Горе, и было стыдно признаться, что мне там совсем не понравилось. Через пару недель я решился снова поехать на Афон. Тогда я уже слышал о старце Паисии[99], о батюшке Ефреме Катунакском[100], о некоторых других старцах, которые поистине сияли в тот период, подобно светильникам, на святогорском небосводе.

К старцу я отправился с одним иеродиаконом, ныне почившим. Отец Паисий жил тогда на Капсале[101], в келье Воздвижения Креста Господня[102].

Я с волнением ожидал встречи, потому что по дороге диакон рассказывал разные истории о чудесах и пророчествах старца. И я боялся, что старец разоблачит все сокровенные тайны моего сердца и пинками прогонит меня из своей кельи.

Мы позвонили в звонок и стали ждать. На двери кельи висела табличка, которая произвела на меня большое впечатление: «Лучше не занимайте меня пустыми беседами, я больше помогу вам молитвой».

В какое-то мгновение послышался голос. И я вижу старчика, завернутого в зеленое полосатое одеяло. Он потихоньку, пошатываясь, поднимался по дорожке, чтобы открыть нам калитку. Диакон мне говорит: «Это старец Паисий!» – «Это старец Паисий?» У меня моментально пропало всякое настроение. Я-то ожидал увидеть такого… Не знаю, что я там себе напридумывал, неважно. А увидел старчика, не старчика даже – он, точнее говоря, был моего теперешнего возраста, но так мне тогда показалось, что старчика. Слабенький, болезненный. Он отворил нам, мы вошли внутрь, расположились в его в буквальном смысле слова нищем архондарике[103], – вернее, это была просто комнатушка с двумя топчанами. Преисполненный недоумения и нетерпения, я жаждал увидеть, что же это за человек.

Старец стал нам рассказывать разные истории, однако они нам были совсем неинтересны. Внезапно он снял свою обувь и взобрался на топчан, желая изобразить нам что-то, о чем рассказывал. Окончательно разочаровавшись, я подумал: «Кажется, он не в себе, поэтому его и сделали святым, и приходят, чтобы на него поглядеть… Посмотрим, как он себя поведет, если перевести разговор на серьезную тему!» Представляете, до чего я дошел?!

– Геронда[104], вы очень известны в Фессалониках.

– Ты не шутишь?

– Да, да, многие говорят о вас.

На это он мне ответил:

– Деточка, вот там, чуть выше, на тропинке, по которой ты шел, мусор видел?

– Да.

– Взгляни-ка туда.

Я посмотрел: там валялась старая консервная банка из-под кальмаров – такие привозили тогда на Афон, на нее падал свет, и она блестела. Отец Паисий говорит:

– Ты видишь, как блестит эта консервная банка?

– Да.