Живое время

В этом плане Киев гораздо лучше и спокойнее. Сюда, слава Богу, еще не добралась "цивилизация" в том смысле, в котором она уже накрыла Москву, заодно, на всякий случай, задушив и растоптав в ней все живое. Здесь, в Киеве, жизнь развивается и бурлит. Даже, несмотря на оранжевый шабаш и всю последующую новейшую историю, Киев остается положительным полюсом. Ну, а что же вы хотели? Киевская Русь – мать городов русских. Самое интересное, что здесь настолько положительный фон, что люди продолжают радоваться и веселиться всегда, и не взирая ни на что. Сама земля поддерживает в своих жителях все лучшее и самое доброе. Именно поэтому, несмотря на то, что на Крещатике каждый день проходят какие-нибудь митинги и акции протеста, это, в общем-то, никого не волнует. Причем даже тех, кто участвует в этих митингах. Я как-то наблюдал марш протеста учителей, требовавших сначала выплатить зарплату, а потом всю ее повысить, или наоборот, я уже не помню. Но суть не в том. Суть в том, что над всей колонной протестующих стоял такой хохот, что невозможно было расслышать их гневные требования и отчаянные крики души, звучавшие из мегафонов их активистов. Видно было, что педагоги ничуть не меньше детей рады лишний раз не появляться в трижды любимой и каждому по-своему дорогой школе. Обстановка в Киеве намного добрее и уютнее, чем в российской столице. Я не представляю, что нужно сделать перед милиционерами на железнодорожном вокзале или на Площади Независимости, чтобы они обратили на тебя внимание, а обратив внимание – подошли к тебе. Сплясать гопака или спеть "Мурку" будет явно недостаточно. Этим и так занимается полстраны. В то время как любой, приехавший на Курский или Киевский вокзалы в Москве, уже виноват. А если он зимой вышел из поезда в шапке – все! Он сам себе подписал смертный приговор. Если же при этом, его лицо покрыто щетиной, даже слегка, а он не выговаривает русское "г", это – такие отягчающие обстоятельства, что в московском уголовно-вокзальном кодексе просто нет соответствующих статей за такие немыслимые правонарушения. Поэтому в этих случаях судьба и вся жизнь этого несчастного преступника висит на волоске, а волосок этот находится в чистых руках честных и справедливых привокзальных московских полицейских. В виде украинского паспорта, миграционной карты и билета на поезд, которые любой сержант может в любую секунду взять в заложники, требуя все, что у украинского гостя вообще есть в этой жизни. Если же требования не будут выполнены немедленно и в полном объеме, украинский гость рискует сначала стать просто гостем (в этом случае полиция забирает и рвет карту или паспорт), а затем – настоящим преступником и бомжом-террористом, приехавшим, чтобы взорвать Кремль и убить президента. Для этого после паспорта с картой рвется билет, а сам террорист бросается в клетку. Зачем, спросите вы? Здесь тонкая полицейская логика. Во-первых, может быть у него, то есть у желто-синего гостя, все-таки где-то есть деньги. Ведь проведенный досмотр всего лишь наружный. Во-вторых, к кому-то же он приехал в эту Москву. Следовательно, если не у него, так у того, к кому он прибыл, могут быть деньги. Это же элементарно, Ватсон!