Живое золото (СИ)

Ты обречен на жизнь. Так живи - и будь живым во имя жизни! - прозвучали в унисон голоса обоих служителей. Попугай подсказывал: "Поклонись! Ну же!"

- Аминь. Воистину так, - Рублёв сложил руки на груди и поклонился, коснувшись руками пальцев ног.

После этого мужчина и женщина ещё раз склонились перед Андреем, но не просто так, а чтобы торжественно сомкнуть на его руках и ногах золотые кандалы - символ тяжести, которую несёт в себе любая власть.

- Теперь, ваше величество, следует поклониться Розе. Это обязательная часть ритуала, - прокричал попугай. - Вот она, смотрите!

В сером небе, раздвигая тучи, появились огромная огненная роза. Она источала свет, она благоухала, она плыла по небу, направляясь к наследнику и при этом уменьшаясь в размерах. Сквозь её лепестки струился странный, невещественный свет, и холодно было Андрею, когда на его нагое тело в кандалах падали капли этого света.

- Вот она, Ваше величество! Роза вселенной! Поклонитесь же ей!

Подталкиваемый в плечи теплыми ладонями двух служителей, Рублёв встал на одно колено. Роза, принявшая естественные размеры, проплыла перед ним и перевернулась. Из лепестков перевёрнутой розы посыпались маленькие черные человеческие фигурки, напоминающие муравьев. Они дергались, хватались друг за друга, пытались спастись. Как ни был утомлён Андрей, его губы чуть изогнулись в усмешке при виде этих тщетных усилий. Еще недавно так же дергался и он... Смешно, смешно и досадно...

- Ешьте розу, ваше величество. Она сладка, как мёд... Не медлите, пока она не осыпалась! - хрипло проговорил попугай. Он уже не парил в воздухе, а сидел на железной ограде помоста, прямо напротив розы.

Наследник брезгливо, словно боясь запачкаться, оторвал от розы лепесток, положил в рот. Это и правда было сладко... Все служители церемонии начали отрывать и есть лепестки вслед за императором. Участвовали в этом и палачи, и Сарториус. Лепестков досталось ровно по три на каждого участника. Странное жгущее ощущение оставляла роза в теле каждого, кто причастился ей.

- И, наконец, ваше величество, - каркнул попугай особенно торжественно, - надо принести жертву, умилостивить богов. Священную жертву - за успех вашего царствования! Введите уготованных к закланию...

На помост ввели Вадима Берга и Майю. Оба нагие, они были связаны веревками воедино. На их телах были видны красные шрамы. Брат и сестра старались не смотреть друг на друга, их глаза, полные ненависти, были направлены на Андрея. Обросший бородой Вадим молчал, Майя шептала какие-то заклинания, но они не имели силы.

- Как их будут казнить? - выкрикнул Рублёв. - Я не хочу! Пощадите их...

- Увы, это невозможно, - сказал попугай. - Но для них избран самый милосердный способ жертвоприношения - казнь молодостью...

Палачи, только что избивавшие Андрея, облачились в длинные ризы и, взяв кадила, начали овеивать несчастных каким-то благовонием. Сквозь дым от кадил наследник видел, как молодые люди уменьшаются в росте, как нежнеют черты их лиц, - они превращались из взрослых людей в подростков, затем - в детей, младенцев, человеческих зародышей, плавающих в сиянии... Наконец от Вадима и Майи остались только две вертящиеся точки с хвостами. Попугай взмахнул пестрыми крыльями, и ветер унес эти точки куда-то вверх, в пустоту.

- Всё, ваше величество. Жертва принесена, - подвёл итоги Сарториус. Отныне вы - император и основатель новой монаршей династии. Теперь мы, ритуалмейстеры, можем поменяться масками - и Ритуал будет закончен... Снимайте маски, господа!

Служители культа, палачи, стражники и писцы сняли с лиц маски, - и оказалось, что многие из них были просто костюмами без человека внутри. Но ещё больше удивило Андрея то, что среди из иерархов, которым он давал присягу, были юрист Галяндаев и Валерия Казарская - его давние знакомые!

И Валерия с ними, оказывается... Так она заранее знала обо всём?

И тогда, когда пробралась к нему в комнату?

Может быть, она выполняла какое-то поручение?

Она - член Ареопага?

Как странно...

Это всё надо обдумать...

Но это - потом, потом...

Невыносимая усталость охватила Рублёва, и он без сил рухнул на руки и Валерии.

Казарская с Галяндаевым подняли бесчувственное тело императора и понесли его по лестнице вниз - на землю, к новой жизни и новой власти.

СКРИЖАЛИ ЗАКОНА

В Кабинете по престолонаследию, которым руководил Домострой, царил дух вечного ремонта. Высокие коридоры с ободранными потолками и стенами тускло освещались жёлтым лампочным светом. Полы были усыпаны облупившейся с потолков штукатуркой. Вдоль стен стояли ящики с упакованными вещами - ящик на ящике. Внутри них что-то тикало. ("Сердца стучат", - объяснил Рублёву Александр Люцианович). Казалось, что тысячи подразделений Кабинета непрерывно переселялись из одного помещения в другое, нигде надолго не задерживаясь и при каждом переселении забирая все вещи с собой.