Живое золото (СИ)

Амазонки танцевали, улыбались и подмигивали суровым сибирским мужчинам, гипнозом своей красоты погружая их в сон. Воины засыпали, опираясь на невидимые военные махины, и ничто не могло пробудить их. Губы спящих солдат улыбались - им снилась любовь.

Когда все бойцы уснули, в бой была брошена гвардия атлантистов - войско электронных муравьёв и стрекоз. Небо потемнело от туч мошкары, по земле к спящим воинам протянулись темные реки насекомых.

В течение нескольких минут на поле боя был слышен только механический шорох стрекозиных крыл и хруст мелодично разгрызаемой солдатской плоти. Когда он затих, от бойцов остались только обглоданные скелеты в продырявленном серо-зелёном камуфляже.

Атлантисты могли торжествовать победу...

На поле у стен Хрустального дворца вышла депутация атлантистов, готовая вести переговоры о сдаче крепости на милость победителя. В числе парламентёров были Мейстер Гейнрих, Ох и Эрис - вожди магов, шутов и амазонок. Гольдмунд наблюдал за ними, находясь в отдалении, на холме, в белом полководческом шатре.

Но обитатели Хрустального дворца не спешили говорить о своём поражении. В те самые мгновения, когда муравьи обгрызали спящих мёртвым сном солдат Острога, Сарториус в бункере пытался создать из живого золота оружие возмездия, способное переломить ход войны. Эмпедокл помогал ему в этом. Только что коронованный император Андрей тоже присутствовал при совершении обряда.

- Ваше величество, - проговорил попугай, держа в лапе прозрачную колбу с желтоватой жидкостью, - прошу открыть коробочку с Главным Резервом. По закону это можете сделать только вы, и только в самый трудный для империи час. Прикоснись вы к золоту до коронации, ваше тело распалось бы на атомы...

Император, бледный, встревоженный, открыл спичечный коробок. Находящееся в нём вещество имело коричневый цвет, землистую фактуру и весьма противный запах. От вида золота Рублёв оробел, - настолько увиденное им расходилось с его представлениями о главном богатстве Земли.

- Не пугайтесь, ваше величество, - глухо проворчал тигр. - Всё оно так в нашей жизни. Хотим найти золото, а получаем дерьмо. Но и от дерьма может быть польза... Возьмите его ложечкой и положите кусочек в колбу.

Андрей взял услужливо протянутую попугаем мерную ложечку, преодолевая тошноту, набрал немного коричневого вещества и погрузил его в колбу. Жидкость, набранная в неё, начала пениться и бурлить.

- Всё идёт хорошо, - заявил попугай. - Теперь, ваше величество, мы смеем просить вас нацедить каплю вашей крови вот сюда, в эту пробирку... Сейчас это необходимо... Эмпедокл, неси пробирку!

Тигр принёс в зубах большое серебряное блюдо, на котором лежала тоненькая пробирка и красная игла с большим ушком. Андрей, слегка поёжившись, как он делал всегда, когда приходилось сдавать кровь, уколол безымянный палец и выдавил красную капельку в подставленную попугаем пробирку.

Стеклянная ёмкость сразу наполнилась кровью, притом не алой, а чёрного цвета.

- Теперь по частям перелейте вашу кровь в колбу. Процесс подошёл к решающей стадии, - шепнул под ухо императору Сарториус. В бункере настала тишина - ни попугай, ни тигр старались не дышать, чтобы не спугнуть волшебство. Эмпедокл даже глаза закрыл.

Андрей осторожно капнул чёрной жидкостью из пробирки в колбу. Там началось брожение, бурление, чёрные, жёлтые и коричневые струи сплелись в единый узел... С каждой новой каплей крови этот узел становился всё плотнее, приобретал человекоподобные очертания.

Когда пробирка опустела, всё содержимое колбы приняло форму миниатюрной человеческой головы - размером с детский кулачок. Это была голова старика, лысого, с седыми кустистыми бровями, пышными усами и мощным подбородком. Глаза гомункула были закрыты.

- Это Боян, слепой певец-маг, живший тысячи лет назад, - объяснил удивлённому Андрею Сарториус. - Мы воссоздали его голову, чтобы использовать певческую силу древних для нашей победы. Прикажите ему петь, ваше величество!

- Пой, Боян! - срывающимся голосом крикнул Рублёв. Голова, не открывая глаз, начала смутно гудеть, шевелить губами и щеками. Затем в бункере зазвучало пение - медленное, глухое, мелодичное. Вместе со звуками из уст поющей головы выходил сиренево-сизый туман. Он поднимался из колбы тонкой струйкой и поднимался под серый неровный потолок.

- Началось! Быстро выносим голову наверх! Надо, чтобы туман обволок вражеский стан! - крикнул попугай. Рублёв ринулся в двери бункера, по коридору, по лестнице, в лифт - скорее наверх, на башню... Слуги поспешно открывали двери перед бегущим императором. Попугай летел сверху, и сзади, тяжело дыша, еле поспевал бежать грузный тигр.

Но вот уже они на башне, с которой открывается вид на Хрустальный дворец и побережье. Песня Бояна становится всё громче и громче, она несётся над наступающими вражескими рядами, как облако тумана, обволакивая амазонок, стрекоз и муравьёв, растворяя их очертания. Яркие маски лежащих на земле клоунов, прекрасные нагие тела амазонок, серо-голубые крылья стрекоз - всё постепенно растаивает в звучащем сиреневом облаке.