Живой Лес

- У тебя будет время позаботиться о молодых побегах. Ты видел, как от Светлого дерева бежала смола? — вопрошала Илен, тонким пальцем аккуратно убирая волосы с моего лба. Она совсем не осознавала, какая угроза нависла над ней. А заодно, и надо мной, и над лесом в целом. Гарольд помог уладить все проблемы. А в результате мы потеряли ту, которая должна была дать новую жизнь этому месту. Может быть, он сам все это затеял? Сколько раз я беззвучно задавался этим вопросом, сжимая кулаки от пустой ярости. Связь с Императорским двором давала ему слишком много полномочий. Только если он и уберег отца Илен от ложных обвинений, тот все равно превратился в скрюченного от горя бессильного старика, с дрожью наблюдающего за похоронами совсем юной дочери. Беззвучного, трясущегося, еще совсем недавно бывшего образцом бодрости и жизнелюбия. Я слышал, он так и не смог смириться с потерей своей любимой Илен и со временем начал страдать умом. Кто же знал, что так все обернется, кто же знал...

На Гарольде также не было лица. Оно вытянулось, осунулось и стало таким бледным, будто тот проглотил привидение. Он стоял над ямой, воротами в другой мир, не в силах поднять горсть земли. Его лицо, само ставшее землянистым, застыло в страдальческой неподвижности. Он остался один с практически новорожденным младенцем на руках. Еще совсем недавно ему казалось, что он держит в руках всю жизнь и все возможное счастье, которое могло случиться. Теперь же был оборван тот источник, который этот смысл нес, и Гарольд оказался на обочине жизненного пути. Конечно, потом он женился во второй раз. И даже, быть может, в третий. Но в тот момент я жалел своего лютого врага. Того, кого хотел разорвать голыми руками. Увидев его страдания, не смог... Мы стали едины в своей общей потере.

Меня никто не приметил, но я незримо присутствовал на траурной процессии. Я также беззвучно и неподвижно смотрел, как в могилу кладут закрытый гроб. Внутри меня давно все оборвалось. Одна пустота и немой взгляд. И ненависть. Накатывающая откуда-то из глубины плотными мрачными волнами. Кто? Кто посмел? Никто не задавал вопрос — за что. Сразу было ясно, что действовали фанатики, быть может, приверженцы новомодной религии. Свет нашей души, нашу отраду, надежду и утешение, любимицу, пожалуй, всех вокруг, мою светлую, нежную и трепетную Илен... сожгли. Сожгли нагло, дерзко, не прячась в ночи, а прямо средь бела дня, соорудив ритуальный костер совсем недалеко от города. Жандармы нашли его, когда он все еще тлел...

Тлел... Если бы чуть раньше, можно было успеть. Но фортуна была не благосклонна. Я не могу объяснить, почему. За что моя хрупкая птичка была отправлена судьбой в смертоносный огонь. Мне рисовались картины в голове, которые приводили меня в сумасшествие, в полнейшее и отвратительное безумие. Хотелось рычать и метаться по дому, пытаясь понять и унять всю боль, что пережила любимая. Все крики, на которые никто не ответил. Все надежды, которые растворились в убийственном жаре огня. Прикосновения едкого пламени, пожирающего плоть… Где я был, где был, черт возьми, в тот момент?..

Никто не сомневался, что Илен погибла насильственной смертью. Мать новорожденного ребенка, внезапно покинувшая дом. Что могло её увести? Кто заставил её бросить младенца, который вскоре проснулся и разразился голодным криком? Что могло выманить мою Илен из дома?

Все случилось молниеносно. Даже императорские стражи не успели предотвратить дерзкое преступление. Никто не понимал, как такое возможно. Кто посмел. Расследованием громкого дела занялись лучшие следователи. Но... все тщетно. Как будто незримая сила сыграла с нами злую шутку. Складывалось впечатление, что огонь погреб под собой не только милую девушку, но и все отголоски преступления. На теле её были обнаружены следы воздействия не только огня. И это сводило с ума, лишало остатков разума и самообладания.

На месяцы я впал в полное бессилие, зарывшись, как в нору, в подвал, где хранились собранные нами ингредиенты, и спал, спал, периодически разговаривая со стенами, бросаясь на них и разбивая костяшки пальцев о твердый камень дома. Слуги не на шутку перепугались внезапному сумасшествию хозяина. Но еду мне носили регулярно. Когда я, наконец, решился покинуть свое убежище, я был похож на заросшего медведя, дикого, буйного после спячки, голодного до информации, готового сдвигать даже горы.

Я затеял собственное расследование, предприняв путешествие в далекую Империю Эльтов, чья столица Эллия была пристанищем старинной библиотеки древних письменных находок. Перерыв толстенные манускрипты, мне удалось обнаружить значение символа, отпечатанного, как клеймо, на бедре Илен. След сохранился даже после огня и был тщательно зарисован следователями. Спираль, пронзенная мечом. Мне удалось выяснить, что древний символ означал борьбу с оккультным погружением в другие миры. Он вел свою историю со времени до Большой Катастрофы, оставаясь в старых манускриптах, обнаруженных во время погружения в недры Нельских гор.