Живой Лес

- Н-нет... - заклинило меня. И я не нашла ничего лучше, чем пояснить: — Это все лунатизм. Я не виновата. У нас это наследственное! Я просто уснула и... вот. Простите, что стала свидетелем ваших личных занятий.

Неся абсолютную чушь, я пыталась унять некстати моргающий глаз. Ну не могла же я признаться, что пришла стащить ключ и между делом порыться в вещах?

- Что у вас еще наследственное? — последовал новый вопрос мучителя, от которого на полу уже натекла лужа воды. Я некстати думала, что эта лужа вот-вот дотечет до мои голых ног. Судорожно оправила перекосившиеся воланы штанишек.

- Это абсолютная правда! — нервно сказала я, краснея и всем своим видом показывая, что это абсолютная ложь.

- Угу… — насмешливо хмыкнул Ратмир и внезапно резко переместился за мою спину, а я замерла, приготовившись к самому худшему. К худшему, это значит — к порче невесты, о которой писали все любовные романы, когда в щекотливый момент самое интересное и случалось. Быть испорченной я не планировала, поэтому продумывала пути отступления. На глаза попался медный кувшин, достаточно тяжелый, чтобы отбить у жениха любые порочные мысли и сбежать из комнаты.

Между тем губы Ратмира оказались над моим правым ухом. Вопреки моим ожиданиям жених больше ко мне не прикасался, и лишь его горячее дыхание обдавало жаром мою шею, взмокшую от пережитых волнений. Я застыла в оцепенении, как застигнутая за воровством сыра мышь. Ратмир долго молчал, склонив голову, и его тяжелое дыхание я остро ощущала кожей. Захотелось почесаться, но рука словно прилипла к боку. Неловкая ситуация неожиданно вспыхнула во мне пламенем, которое опускалось вниз, растекаясь по всему телу, одновременно дразня, тревожа и согревая. Внутри меня спружинила невидимая спираль, готовая сорваться в бездну от этой близости обнаженного тела (приближаться к которому явно не пристало благовоспитанной девице). Я затаила дыхание, силясь понять, как все это могло мне… нравиться. Признаться, никто в жизни ещё так проникновенно не дышал мне в ухо. Быть может, я была неопытна и подыши кто ещё третий, я бы испытала те же ощущения.

Мы так и стояли молча, когда время замедлило свой бег и растеклось в тягучую тёплую паузу, ставшую плотной средой, в которой мы застыли как пчелы в смоле. Я ощущала дыхание жениха на своей шее и отчего-то успокаивалась с каждым мерным выдохом, словно в трансе погружаясь куда-то глубоко, все глубже и глубже, туда, где маячил мутный образ, неявные воспоминания и густая, манящая и такая приятная чернота. Я тряхнула головой и скинула с себя наваждение, затуманившее разум.

- Вы слишком громко дышите, — некстати заметила я, как будто это была самая большая проблема в возникшей ситуации.

- Алёна... — почти прорычал он, а мое сознание ухнуло еще глубже от бархатистого голоса, который, казалось, плёл вокруг меня паутину, похожую на дерево из пещеры, — эти духи...

Я дернулась, вспомнив, как маясь в своей комнате в тревоге перед предстоящей вылазкой, не удержалась и брызнула на себя из флакона с будуара. Большей глупости придумать было невозможно, когда собираешься к кому-то без спроса залезть в окно. Мне казалось, что цветочный аромат сразу выветрился, и ничто о нем больше не напоминало. Ратмир же невероятным способом его учуял и теперь, оказывается, не просто дышал мне в ухо, а обнюхивал меня на предмет разнообразных запахов. Тут же пришла мысль, что я не мылась после лесной прогулки, и кольнуло беспокойство, не пахнет ли от меня чем-то ещё. Хоть разницы не было никакой, но все-таки не хотелось чувствовать себя замарашкой рядом с благоухающим чистотой и обсыпанным водными капельками женихом.

- Вы слишком мокрый, —  сразу же зачем-то озвучила свои мысли я.

- Слишком мокрый для чего? — провокационно изогнул бровь Ратмир.

Но я проигнорировала вызывающий вопрос, решив поставить точку во всей этой нелепой ситуации, окончившейся для меня крушением дерзкого плана:

- Я, пожалуй, пойду.

Однако, назойливая мыслишка внутри нашептывала, что просто так все не закончится. Я гнала ее прочь, как досадливую муху. Как только я сделала шаг в сторону выхода из ванной, цепкая мужская рука схватила меня за локоть и резко развернула к себе. Я уставилась в коричневые глаза, зрачок которых резко сузился. Жених смотрел на меня как удав на кролика, вызывая у меня учащенное сердцебиение. Кроликом мне быть не хотелось, поэтому я осторожно освободила руку, памятуя, что с психами не надо совершать резких движений.

- Не торопись, — отсек он, продолжая изучать меня. Я обернулась, словно за моей спиной можно было найти нечто, достойное столь пристального внимания. - Ты такая... живая. Изменчивая, как ветер... и нежная, как роса.

С этими словами он чуть коснулся тыльной стороной пальцев моей щеки. Я нервно отшатнулась, свободной рукой шаря позади в поисках предметов самообороны.