Живой огонь

Особо следует сказать об истории. Здесь мы тоже имеем дело с моделями. Часто приходится слышать, что такой-то историк субъективен, предвзято относится к каким-то событиям. При этом обычно предполагается, что существует объективная история. Однако любая попытка написать объективно заканчивается тем, что уже другие специалисты начинают обвинять автора в субъективности. Историю пишут люди, а следовательно, они всегда строят свою модель, свои причинно-следственные взаимосвязи. Вспомним, что даже недавно совершившиеся события их очевидцы буквально на следующий день описывают совершенно по-разному. Что же говорить о делах давно минувших дней? Историк всегда подгоняет историю под уже сложившуюся у него в голове модель.

Кстати, далеко не всегда события, происходившие реально, сильнее влияют на дальнейшую жизнь, чем вымышленные или неправильно описанные. Простейший пример - утверждение о существовании в давней истории человечества так называемого "рабовладельческого строя", которым так любят пугать друг друга современные политики и экономисты. На самом деле здесь наблюдается явная натяжка. Конечно, во многих странах древнего мира рабы были, но они были и гораздо позже. Достаточно сказать, что в прошлом веке в США было больше рабов, чем во всех вместе взятых известных нам странах древнего мира. А миллионы рабов-узников ГУЛАГа, несколько десятилетий назад работавших в "стране победившего социализма"? Но сложившийся стереотип продолжает жить и активно влиять на нашу жизнь. И таких стереотипов очень много.

Свою модель мира создает и непрерывно совершенствует каждый человек. Такая модель строится на основании собственного жизненного опыта (тоже своеобразная модель), а также на основе известных человеку моделей, поставляемых наукой, искусством, общением с авторитетными людьми и т.д. В зависимости от этой личной модели складываются стереотипы поведения, человек принимает решения, что ему делать в том или ином случае. При этом личная модель мира одного человека, живущего в одних условиях, может оказаться совершенно бесполезной и даже вредной для другого человека, в других условиях. То есть каждый из нас - сам себе философ и при желании может сформулировать свою систему миропонимания, знакомство с которой для других людей может представлять интерес скорее с точки зрения изучения личности автора.

Точно так же свои модели используются и наукой, в том числе науками, от которых часто ждут объяснения мира, преобразования его, улучшения нашей жизни: физика работает со своими моделями, химия - со своими, биология, экономика, социология - все формируют удобные для себя модели. Но любая модель несовершенна по самой своей природе, ее применение ограничено, поэтому часто используют целый набор моделей для разных случаев, нередко даже в одной науке существует несколько противоречащих друг другу моделей. В связи с этим вспоминается древняя восточная сказка о четырех слепцах и слоне, которого они изучали: один ощупал хобот и сказал, что слон похож на змею, другой - ногу и сделал вывод, что слон подобен колонне. Третий и четвертый, имевшие дело с хвостом и брюхом, также построили свои модели слона, которые в чем-то соответствовали реальности, но были ограничены, в данном случае - пространственно.

Развитие науки сводится обычно к замене одной модели на другую, причем, как правило, сначала ученый чисто интуитивно строит в уме новую модель, потом (не всегда) проверяет ее применимость на практике, и уже затем под нее подводится "научное обоснование". Гораздо хуже, когда модель строится вышестоящими органами, а ученые только "обосновывают" ее, что особенно характерно для тоталитарных режимов, протаскивающих под именем науки всевозможные лжеучения.

Теперь к вопросу о том, можно ли что-нибудь "неопровержимо" доказать. Точное доказательство обычно связывается или с математикой, оперирующей числами, или с логикой, оперирующей понятиями "истина" и "ложь". Но любые математические методы всегда применимы только к используемой модели, только для нее строится весь математический аппарат. Реальные явления практически никогда не описываются точными цифрами, и не случайно в последнее время развиваются такие направления математики, как теория вероятностей и теория нечетких множеств, выводы которых всегда нечетки, неточны, всегда представляют собой ту или иную степень вероятности одного из возможных вариантов события.