Живой проект

Вы не понимаете моего отношения и моих мотивов лишь потому, что мы живем в разных системах координат. Я расскажу, чем мы отличаемся. Вы наивно полагаетесь на честь там, где в моде тотализатор на подлость. Вы словно мелкий чиновник рассчитываете на двойную мораль в мире, где само понятие морали — историзм. Вы устарели. Вас бьют не за то, что вы хороший или плохой, а потому, что ваши бивни — археологическая находка! Вы отказываетесь играть по чужим правилам, но не замечаете, что правил уже нет! Вы подспудно гордитесь тем, что никто не знает какой вы, но не понимаете, что большинству наплевать не только на то, какой вы, но и существуете ли вы вообще! Вы потеряете все, что у вас есть не потому, что кто-то умнее, сильнее или подлее вас, а потому что вы не способны адаптироваться к реальности. Вы даже понять не можете, что в мире, где реализуется «право на ребенка» человек перестает быть человеку — человеком. Вы считаете себя полубогом, продающим право на жизнь, право на потомство и вечную молодость, но всю жизнь защищали установку, что человеческая свобода — это понятие того же порядка, что и коммерческая собственность. Вы уходите от законов, установленных людьми, подтверждая их право эти законы создавать и вручая своим протестом право наказывать себя. И я просто поражена профессионализмом этих тварей! Заковать в систему Солнце может только вселенная, но даже тогда оно следует своей орбите. Вас же…  вы оказались слишком умны, чтобы разглядеть в происходящем отсутствие разума.

Анна сделала очередную паузу, выпуская Михаила из мертвой хватки своей речи, он опустился на диван и хотел закурить, но не нашел рядом сигарет. Подняв со столика свои иночи, девушка присела рядом.

— Я сейчас просто обкакаюсь от собственной смелости…

Михаил громко засмеялся, но довольно быстро успокоился, и устало провел ладонью по лицу, снимая напряжение.

— Нет, я серьезно, — Анна поднялась, — не смейтесь, я сейчас вернусь.

Когда она возвращалась, Михаил так и сидел, расслабленно откинувшись на спинку дивана.

— Опасения за мою жизнь — это единственное, что тебя мучает?

— Что, это единственный вывод, который вы сумели сделать из всего, что я сказала?

— Ответь мне…

— Нет, далеко не единственное.

— Ты нужна мне, Ань. И я по-прежнему сделаю все, что захочешь, но вряд ли смогу изменить прошлое или кардинально переделать себя. Просто озвучь свои условия, чтобы быть рядом.

— Это потрясающе…  можно я для потомков записывать за вами буду?

Михаил искренне засмеялся:

— Если они у нас будут общие — записывай.

— Я русским языком — аутентичным — сказала, что не хочу быть с вами ни в какой роли, ни в каком виде. Андроид «Живой проект», уменьшительно-ласкательное прозвище которого Михаил Королев — не предел моих мечтаний. С ресурсами LSS LPI и самой LPI вы способны подорвать эту планету к чертовой матери, но умрете от ископаемой пули из-за своего упрямства. Кто бы ни начал первым, вы или система — проиграют все. Но система никогда не сделает шага назад, а вы можете.

— Шаг назад? Это куда же?

— Это туда, где физическая составляющая LPI не будет иметь значения. Откуда видно, что должность — это долг хозяевам, а собственность — цепь, на которую вы посажены. А если не видно, то еще дальше назад, пока весь ваш мир не сожмется в крохотную точку и вы, наконец, не поймете, что он собой представляет, и не увидите, как ничтожны те, кто им управляет…  и кто они на самом деле. И определить по оставшимся у вас понятиям добра и зла наличие права нашим миром управлять. А точнее, оккупировать кормушку, создавая иллюзию управления.

Михаил старательно скрывал изумление и насмешку.

— Если же вы хотите стать чем-то вроде мистера Гото — человека, робота и корпорации в одном флаконе, с маниакальной жаждой подвести Землю под власть единого бессмертного электронного разума — нам не по пути. Да, начинка из мяса, но пирожок все тот же.

— Даже Марк не смог бы охарактеризовать Гото лучше.

Анна поднялась и направилась в холл.

— Ни одно разумное существо с обязательствами, выходящими за рамки обслуживания собственного чипа, добровольно не свяжет себя с человеком, над которым на соплях болтается дамоклов меч.

Михаил стремительно вышел за ней в холл. В момент, когда под полным одновременно и смеха и отчаяния взглядом Михаила Анна одевала полушубок, Ронни остервенело залаяла на дверь.

— Ну, не переживай, кроха, — наклонилась Анна к пекинесу, но Ронни заливалась с новой силой, не обращая внимания на ласку.

Почувствовав, как на запястье болезненно сжались пальцы Михаила, девушка подняла удивленный взгляд.

— Наверх, — приказал Михаил, уже утягивая ее за собой.

— В чем дело?

— Вика, заблокируй все двери на улицу. Картинку с внешних камер мне. Сигнал тревоги Григорию и оперативной группе.

Когда они оказались в кабинете, Михаил замер.

— Что там? — не унималась Анна.

Он и сам не знал, почему выбрал кабинет. Вероятно, помещение без окон оказалось бы более безопасным, но носиться по дому он уже не собирался.

— Выведи на стену! — попросила Анна.

— Мы, наконец, перешли на «ты»?

— Ну, после всего того, что я наговорила…