Живой текст. Как создавать глубокую и правдоподобную прозу

«ЦАРСТВО ТЬМЫ»

Сюжет: сегодня

Главные/побочные сюжетные линии для персонажа (Джейсон).

Внешние конфликты:Джейсону звонит мать и сообщает, что у них в городе снова похищен восьмилетний мальчик. Обстоятельства так похожи на похищение Джейсона, что он немедленно срывается с места и едет расследовать дело.

Сюжет: вчера

Главные/побочные сюжетные линии для персонажа (Джейсон).

Внешние конфликты:Джейсона обнаружили и спасли уже после того, как он подвергся физическому и эмоциональному насилию. Похититель постоянно носил маску и говорил только шепотом, так что мальчик не смог его опознать. Дело осталось нераскрытым.

Сюжет: завтра

Главные/побочные сюжетные линии для персонажа (Джейсон).

Внешние конфликты:когда Джейсон возвращается в родной город, чтобы помочь в поисках пропавшего мальчика, ему выдают старое дело о его собственном похищении. Некоторые детали заставляют его заподозрить того самого уборщика, которого он считал своим единственным взрослым другом. Мужчина давно вернулся в город и работал в той школе, где учился пропавший ребенок. За несколько дней до похищения он уволился, сославшись на больного родственника в другом городе, которому срочно понадобилась помощь. Ту же причину он приводил и при увольнении двадцать лет назад. Джейсон осознает, что времени очень мало: если не найти ребенка в ближайшее время, случится непоправимое.

«РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПЕСНЬ В ПРОЗЕ»

Сюжет: сегодня

Главные/побочные сюжетные линии для персонажа (Скрудж).

Внешние конфликты:по словам самого Скруджа, он очень зол, потому что живет «среди таких остолопов, как ты [племянник Фред]. Веселые Святки! Веселые Святки! Да провались ты со своими Святками! Что такое Святки для таких, как ты? Это значит, что пора платить по счетам, а денег хоть шаром покати. Пора подводить годовой баланс, а у тебя из месяца в месяц никаких прибылей, одни убытки, и, хотя к твоему возрасту прибавилась единица, к капиталу не прибавилось ни единого пенни. Да будь моя воля, – негодующе продолжал Скрудж, – я бы такого олуха, который бегает и кричит: “Веселые Святки! Веселые Святки!” – сварил бы живьем вместе с начинкой для святочного пудинга, а в могилу ему вогнал кол из остролиста!»

Кроме того, Скрудж не понимает, как его клерк, зарабатывая пятнадцать шиллингов в неделю, может радоваться Рождеству.

Сюжет: вчера

Главные/побочные сюжетные линии для персонажа (Скрудж).

Внешние конфликты:первое воспоминание Скруджа о Рождестве – одинокий вечер в школе, когда все остальные мальчики разъехались на праздники по домам. Мы узнаем, что отец Скруджа – человек угрюмый и нелюдимый. Однако затем, во второй рождественской картине, за Скруджем приезжает сестра и говорит: «Отец стал такой добрый, совсем не такой, как прежде, и дома теперь как в раю. Вчера вечером, когда я ложилась спать, он вдруг заговорил со мной так ласково, что я не побоялась, – взяла и попросила его еще раз, чтобы он разрешил тебе вернуться домой. И вдруг он сказал: “Да, пускай приедет”, и послал меня за тобой. И теперь ты будешь настоящим взрослым мужчиной, – продолжала малютка, глядя на мальчика широко раскрытыми глазами, – и никогда больше не вернешься сюда. Мы проведем вместе все Святки, и как же мы будем веселиться!»

Сюжет: завтра

Главные/побочные сюжетные линии для персонажа (Скрудж).

Внешние конфликты:Дух будущих Святок показывает Скруджу жизнь его клерка: обедневшую, но трудолюбивую семью, искалеченного младшего сына. «Никто в этом семействе не отличался красотой, никто не мог похвалиться хорошим костюмом – насчет одежды у них вообще было небогато, – башмаки у всех просили каши, а юный Питер, судя по некоторым признакам, уже не раз имел случай познакомиться со ссудной кассой. И тем не менее все здесь были счастливы, довольны друг другом, рады празднику и благодарны судьбе, а когда они стали исчезать, растворяясь в воздухе, лица их как-то особенно засветились, ибо дух окропил их на прощанье маслом из своего факела, и Скрудж не мог оторвать от них глаз, а в особенности – от Малютки Тима».

После этого Скрудж начинает бояться одинокой смерти: «Вот он лежит в темном пустом доме, и нет на всем свете человека – ни мужчины, ни женщины, ни ребенка – никого, кто мог бы сказать: “Этот человек был добр ко мне, и в память того, что как-то раз он сказал мне доброе слово, я теперь позабочусь о нем”».