Читаем Живой текст. Как создавать глубокую и правдоподобную прозу полностью

Основное различие между вступительными и переходными сценами в книге удобно объяснить на примере компьютерных игр. Геймеры хорошо знают, что такое «быстрый переход». В играх старого поколения такой возможности не было (или была, но весьма ограниченная). Каждый раз, как персонаж куда-то направлялся, ему приходилось заново искать дорогу, проходить все те же испытания, что и при первом посещении этого места. Думаю, не нужно пояснять, что такая игра бывает очень, очень скучной. (Если хотите как следует это прочувствовать, сыграйте в The Elder Scrolls: Morrowind. Единственную возможность ускоренного перемещения там дают несколько заклятий и метки пропилонов, при условии, что вы собрали их все.) В современных играх есть опция быстрого перемещения: после того как персонаж побывал в определенном секторе, он может возвращаться туда напрямую, не проходя дополнительных квестов. Примерно так же должно быть устроено пространство книги. Новые места нужно наносить на карту (то есть детально описывать) в самом начале или в сценах, когда герои впервые попадают в эту обстановку. Уже известные декорации не нуждаются в подробном путеводителе.

Переходные эпизоды, безусловно, самые сложные: именно в них разворачивается сюжет, и необходимо поддерживать оптимальный темп его развития. В каждом таком эпизоде антураж должен быть живо и реалистично представленс первых же строк, чтобы читатель мог ступить в художественный мир вслед за главными героями и наблюдать за ходом событий. Пока сцена не будет подготовлена, читатели не смогут погрузиться в повествование: им просто не хватит информации.

Каждый переходный эпизод должен выполнять три основные задачи:

1. Раскрывать образы персонажей(особенно главного героя), которые вы так тщательно проработали.

2. Развивать и двигать сюжет.В книге «Искрометный диалог, или Как улучшить любой текст за несколько дней» Джеймс Скотт Белл подсказывает: «Уясните для себя, какую роль играет в эпизоде каждый персонаж. Прежде чем писать саму сцену, определитесь: чего хочет каждый герой, даже если (как выразился Курт Воннегут) ему всего лишь нужен стакан воды».

Если эпизод не выполняет никакой явной функции в сюжете, подумайте, нужен ли он вообще. Нэнси Кресс говорит о переходных сценах так: «Писатель выбивается из сил, словно Данте на девятом круге ада. Вокруг непроходимая чащоба. Все тропы куда-то исчезают или заводят в тупик». Вот почему необходимо заранее проработать все три измерения образов, сюжета и антуража.

3. Задавать систему координат.Читателя нужно вести шаг за шагом, выдавая ему информацию, которая позволит сориентироваться в вымышленном мире, разобраться, кто есть кто, и уследить за тем, как развивается сюжет. Эпизод не может выполнить свои задачи без внятной системы координат, причем как пространственных, так и временных. Место и время действия нужно прописать сразу, иначе читатель перестанет понимать, что происходит.

Выполнить все эти требования и не перегрузить читателя информацией – задача не для слабых духом. Не всегда удается выполнить ее с первого раза, чаще приходится править текст снова и снова. Но если читатель будет вынужден с усилием продираться сквозь дебри сюжета, он, скорее всего, бросит книгу, не дочитав.

Предупреждаю: выполнить три базовых требования необходимо, но это еще не все. Секрет писательского мастерства в том, чтобы каждая сцена поистине служила мостом от предыдущей к последующей. У настоящего моста всегда два конца, и оба надежно закреплены на опорах. Ваша цель – не просто доставить персонажей из пункта А в пункт Б. Эпизоды нужно состыковать друг с другом, причем так, чтобы не было видно переходов и швов и казалось, будто сюжет движется сам по себе. Алгоритм создания сцены, которая переводит читателя от одного события к другому, заставляя при этом предвкушать третье, можно условно разделить на две части:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное