Живой товар

— Извините, Ира, — вздохнул Колесников. — Я просто не решался вам так прямо…

— Спасибо за деликатность. Только это вам деликатничать со мной можно, а мне самой с собой нечего. Значит, так сделаем… Вы этих людей знаете, что меня ищут?

— Знаем. Теперь, после вашего рассказа, думаем, что твердо знаем. Это…

— Нет, это вы мне не говорите. И так, оказывается, много знаю вредного для здоровья. А дальше вот как: запись делаем, прячем, а после сразу их известите — мол, хотят, чтоб молчала, так пускай не рыпаются.

Дима глубоко задумался. Я сижу, рот раскрыла, ни одной мысли в голове.

— Я этих тварей давно поняла, — продолжала Ира, — еще с хулиганья уличного. Будешь прятаться и удирать — вконец обнаглеют, попрешь на них смело — обо… испугаются.

— Ох, Ирочка, — снова вздохнул Дима. — Было б это хулиганье уличное… Серьезные люди, а вы, если заговорите, можете им большой бизнес порушить — да и их самих.

— Бизнесмены? Еще лучше! Тогда добавьте, мол, пусть еще и приплачивают, если хотят, чтоб молчала!

Я руками за щеки схватилась. Ох, и смелая же девка!

Димка молчит, курит. Между бровей складка двойная, лицо серьезное — давно такого не видела, мне-то он больше улыбается.

— Давайте, — говорит наконец, — не будем спешить с решениями. Все равно сначала надо аппаратуру найти, сделать записи, придумать, где оставить… ну, этих людей надежных найти. А тем временем и решим окончательно.

— Положим, решать я буду — про мою шкуру речь идет.

— Теперь уже не только про вашу.

Колесников совсем негромко это сказал, но так, что у меня пошел мороз по коже.

Ира поглядела на него, подумала, кивнула.

— Это я не сообразила. Ладно, вместе решим.

Она поднялась, выпрямилась, плечи расправила. Ну валькирия!..

— И еще вот что. Раз дело такое серьезное, Жене про меня расскажите. Если попросили человека меня защищать, пусть хоть понимает, чем рискует.

Отвернулась и ушла.

* * *

Мы проводили ее глазами.

— Какая девчонка, а, Дим?!

— Мужественная девчонка.

И молчит. Что за люди эти мужики, как роботы какие-то! Буркнул два слова — и все. Совсем они бесчувственные, что ли, или это он один такой?

— И это все, что ты можешь сказать? Попробуй, поставь себя на ее место, я бы, наверное…

И тут он меня перебил:

— Эх, Асенька, нам и на своем месте хватает! Послушай, у меня к тебе очень серьезный разговор. Я его долго обдумывал. Мы с тобой уже поняли, что за осиное гнездо манохинская фирма. Ирино возвращение им как кость в горле, они так просто не успокоятся. Так вот, пока они тебя не вычислили, надо оттуда сбегать. Немедленно — и так, чтобы не вызвать никаких подозрений. Ты согласна?

Легко ему говорить! А жить как? Где я еще такую работу найду? Но тут я вспомнила Ирино словечко «рассосется» — и до меня начало доходить. Действительно, не время прятать голову в песок…

— Ну, предположим.

— И я знаю, как это сделать, — ты выходишь за меня замуж. А я не хочу, чтобы моя жена работала, и ты поэтому увольняешься.

— Так, недурно. Главное, логично.

Я мысленно прокрутила этот вариант — ничего не скажешь: по-своему даже очень логично. Только ни слова о чувствах…

— Выходит, Дима, замуж — это так, фикция? Я увольняюсь и все в порядке?

— Нет, Анна Георгиевна, никакая не фикция! Я и в самом деле прошу твоей руки. Хочешь, могу на колени встать… Вот только красивых слов — не умею. Да и не люблю. Мне с тобой хорошо, и я хочу, чтобы так было всегда…

Оч-чень изящно! Он хочет! На колени — это было бы даже забавно. Недурно было бы, чтобы он еще и моим мнением поинтересовался!

Дима прервал мои мысли:

— Ну что, Рыжая, ты согласна?

— В определенной мере… Я согласна, чтобы ты встал на колени…

— А еще?

— А еще… Понимаешь, Дима, это очень серьезно — то, что ты мне предложил. Я должна подумать хоть немного, в себе разобраться, в наших отношениях… Я не могу так сразу…

— А если бы это было только прикрытие?

— Тогда и разговор был бы другой… Но, насколько я поняла, это не только прикрытие? Или тебя устроит любой вариант?

— Нет, меня устраивает нормальный вариант. Мысль о фиктивном браке мне и в голову не приходила.

— Ну, тогда разреши мне пару дней подумать.

— Лучше бы пару часов — через пару дней может оказаться слишком поздно.

Холодно мне вдруг стало и неуютно как-то. Но тут за воротами раздался сигнал — приехал Батищев. Дима пошел открывать ворота, а я вернулась в дом.

О многом надо будет подумать, но не сейчас. Пока дела призывают на кухню.

На веранде — чистота и порядок. Ирка-то, умница, посуду перемыла, пол подмела. А сейчас весь стол занимала какая-то мудреная комбинация карт — сразу две колоды и узор незнакомый.

— Конни всегда говорила, что нет лучшего развлечения, чем хороший пасьянс!

— А она какая была?

— Хорошая. Спокойная, добрая.

— А какая из себя?

— Там, в Махдене, сейчас мода на экзотических женщин. Вот я была экзотическая, Конни тоже. Она — филиппинка. И испанская в ней кровь, и британская, и восточная какая-то, кажется… Кончита ее зовут… Среднего роста, такая… — Ира попробовала подобрать слова. — Она на кошку похожа. Вкрадчивая, гибкая. Кожа гладкая-гладкая. Я с ней подружилась.