Живой товар

— Да нет, не очень понравился. Скользкий какой-то, на местных манерами стал похож, разговором. Я сперва обрадовалась — приятный, светлоглазый… А уж потом разобралась, что он ко мне хуже моих клиентов относился, гнида похабная. А звали его вполне по-человечески: Юрий Дмитриевич.

— Молодой, старый?

— Не очень молодой. Около сорока. Может, тридцать пять, может, сорок пять. С виду старше твоего Димы.

— И твоего Жени…

— Моего…

Она резко выпрямилась и снова уставилась вдаль.

— Дай закурить, а?

Пачка у меня была сзади за плавки заткнута, зажигалка — в левом носке. Ира закурила, выпустила дым носом. Еле слышно пробормотала что-то невнятное, но явно не по-русски. Вздохнула:

— На кой ляд я ему нужна такая… порченая… Мало, что ли, нормальных вокруг?

— Перестань! Ты же не по своей воле этим занялась!

— Ну да, а я девушка честная, во все дырки затраханная, кроме ноздрей…

Я такое слышать не могла, зажмурилась, головой трясу, ору:

— Перестань! Перестань сейчас же! Перестань!

И тут мне щеку ожгло, в ушах зазвенело, дыхание перехватило — это она мне пощечину залепила!

Я ошарашенно раскрыла глаза и рот. Кое-как дух перевела:

— Ты что?

— Прости, Ась, это от истерики самое быстрое средство. На сигаретку, закури.

Сидим мы с ней прямо на земле, курим, я в три ручья реву, а у нее только одна слезинка по щеке скатилась. Кремень девка.

— Ни хрена ты, Ася, жизни не знаешь. Счастливая. Я против тебя — старуха трехсотлетняя.

Я еще сильнее разревелась. Она меня успокаивает, по спине гладит, приговаривает:

— Ну, кузнечик, это ж не спина, это хребет осетровый, твой мужик небось весь в синяках ходит…

Тут уж я взвилась: ей-то какое дело до его синяков?! Вмиг слезы высохли.

А она улыбается:

— О, вот и плакать перестала! — говорит. — Молодец. Давай докуривай да пойдем душманов этих дальше собирать, пока мужики на наши вопли и сопли не прибежали.

Поднялись. Согнулись.

Ира говорит:

— Ладно, все равно надо досказать. На чем мы там прервались?

— На том, что этот Юрий Дмитриевич — гнида похабная. Он что, хамил тебе, приставал?

— Бывало. Как-то поздно вечером в комнату ко мне приперся, говорит, не было еще такой женщины, чтоб Кучумовым недовольна осталась. Ну, я его живенько выпроводила, знаю пару приемчиков…

— Подожди, подожди! Какую ты фамилию назвала?

— Ну, Кучумов — этот чиновник в посольстве, Юрий Дмитриевич…

Я почувствовала, что у меня голова кругом идет.

— Ася! Ася, ты чего, опять?! — перепугалась Ира.

— Ничего, жарко. Солнце, наверное… Голова закружилась. Дойду до крана, ополоснусь.

Женя Батищев, задрав голову, что-то толковал двум мужикам на крыше. Одна полоса железной кровли была уже выкрашена в стандартный рыжий цвет.

Дима в сторонке сматывал шланг. Я кинулась к нему, отвела в сторонку и выпалила:

— Дима, третьего секретаря посольства зовут Юрий Дмитриевич Кучумов!

— Ну и что?

— Там, в Махдене! Кучумов! Дмитриевич!

— Ну, я понял. Так что из того? У меня в юридическом преподавал Кучумов Дмитрий Николаевич…

— При чем тут твой преподаватель! Ведь наша Валька — Валентина Дмитриевна Кучумова! Она свою фамилию оставила!

— Валька, которая жена генерального?

— Она.

Теперь уже и Дима заторможенными глазами уставился в одну точку. Хотя головокружение ему, надеюсь, не грозило. Наконец он разлепил губы:

— Да-а… Вот это, похоже, оно и есть.

Глаза его постепенно разгорались.

Глава 31 РАЗНЫЕ ЗАБОТЫ

В субботу около двух часов дня в квартире Гончаровых раздался звонок. Инна Васильевна подняла трубку.

— Да.

— Добрый день. Могу я поговорить с Инной Васильевной?

Мужской голос, приятный, вежливый.

— Слушаю.

— Я звоню вам по поручению вашей дочери Иры.

У Инны Васильевны упало сердце. Не успела девка из одной беды выбраться, так опять что-то! Ну что за заразная девка, дома сидеть спокойно не может, деньги утащила, сучка, а сейчас не иначе опять во что-то вляпалась!

— Что там она еще натворила?

— По-моему, прополола картошку. Она просто просила передать, что у нее все в порядке. Она собралась отдохнуть несколько дней на даче у знакомой и при первой возможности вам позвонит.

— А чего ж сейчас не позвонила, а вам велела?

— В поселке барахлит телефон, а я как раз ехал в город.

— А вы кто будете?

— Сосед Ольги Александровны, Ириной знакомой, по участку сосед.

— Так это что, Ирка ей отрабатывает за отдых или за деньги?

— Вот уж не могу сказать. Видел только их вместе на грядках.

— Ну, а от меня вам чего надо?

— Уже ничего.

Инна Васильевна не прощаясь брякнула трубку.

Вырастила дочку на свою голову! Столько сил на нее положила, а толку — куртка кожаная! И сейчас, приехать не успела, а две сотни уже уволокла! И сама пропала! Нет бы посидеть с матерью родной, поговорить по-людски, ускакала, записку, три слова, нацарапала…