Живой товар

Большего добиться от нее не удалось, как Никонов ни старался. Оставив Людмиле Борисовне свой телефон (на тот случай, если вспомнит еще что-нибудь), он вместе с оперативными сотрудниками обошел все дома, окна которых выходили во двор и не были заслонены деревьями. Никто, кроме тети Илоны, ничего не видел. Моя посуду, Никонов снова и снова прокручивал в голове предполагаемую картину происшествия.

Итак, раннее утро. Обычно в это время собачники выгуливают своих питомцев, но на этот раз, как назло, двор оказался пустынным. Из белого автобуса («как маршрутка, только без окон») выбирается крупный мужчина в светло-голубых джинсах и легкой курточке с капюшоном. Капюшон отброшен на спину, хотя было бы логичнее натянуть его, раз есть необходимость маскироваться. На голове у мужчины темный чулок. Тем не менее при виде его Илона почему-то не пугается и не обращается в бегство, как следовало бы ожидать. Она останавливается и о чем-то говорит с этим подозрительным типом. В эти секунды тетка ее не видит, поскольку обзор заслоняет спина грабителя. Он что-то делает («как будто протянул ей какой-то предмет, небольшой такой») и берет девушку под руку. Второй грабитель, тоже с чулком на голове, приходит ему на помощь. Они берут Илону с двух сторон и скорее несут, чем ведут к микроавтобусу. Все происходит очень быстро, настолько быстро, что тетка похищенной не успевает опомниться, как двор пустеет. Ей остается только броситься к телефону, чтобы позвонить в полицию.

Никонов вытер руки полотенцем и перешел в гостиную. К его удивлению, Лора была там. Сидела на диване, что-то набирая в мобильнике. При виде отца она остановилась.

— Может, поешь все-таки? — примирительно произнес он.

— Не хочу. Я у подруги поела.

Тон у Лоры был не вызывающий, а ровный и слегка равнодушный. Радуясь произошедшей с ней перемене, Никонов сел на противоположный конец дивана и включил телевизор. Минуту или две он бездумно нажимал на кнопки, обдумывая завтрашние действия. Первым делом нужно будет поговорить с медэкспертом. Какую дрянь могли впрыснуть Илоне, чтобы она мгновенно потеряла сознание? Это раз. Дальше нужно будет заново опросить всех свидетелей предыдущих похищений. Не видели ли они двух крупных мужчин и белый микроавтобус? Про чулки можно не спрашивать. Такую деталь обязательно бы кто-нибудь вспомнил и упомянул в показаниях. Не померещилось ли тетке?

— Папа, — заговорила Лора. — Я взрослая девушка…

— Конечно, — машинально подтвердил он. — Я тоже так считаю.

— Как думаешь, может обходиться взрослая девушка без денег? Совсем. Вот чтобы ни копейки у нее не было.

— Разве… — Никонов растерялся, не зная, как реагировать. — Раньше нужно было сказать.

Лора дернула плечами:

— Говорю теперь.

— Хорошо, — кивнул он. — Сколько мама тебе обычно давала? В неделю?

Дочь назвала сумму. Никонов присвистнул.

— Но ведь тогда ты училась, — напомнил он. — А теперь экзамены сдаешь.

— По-твоему, это означает, что я должна голая и голодная ходить?

Он принес бумажник, положил деньги в верхний ящик комода и сказал:

— Теперь деньги всегда будут здесь. Бери, сколько нужно.

Лора пересчитала купюры, прихватила почти все и направилась к себе.

— Эй! — окликнул он. — Не многовато ли будет?

— За две недели, — отрезала она. — На прошлой я у девчонок занимала, отдать нужно.

— А… — только и сказал Никонов.

К его многочисленным проблемам прибавилась еще одна.

Глава девятая

Беседа велась ленивая, бессвязная. Дана Рощина жаловалась, что волосы в неволе посеклись и свалялись так, что теперь, наверное, придется стричься. Лена Дягилева отделывалась короткими репликами и отрешенно смотрела в стену, как будто видела там нечто недоступное взорам остальных. Оля пыталась смешить подруг разными курьезными историями из жизни, но здесь, в тесной душной комнате, они вовсе не казались смешными.

Роксана, пропадавшая где-то все утро, спала, раскинувшись на коврике в позе морской звезды. Оля обратила внимание на ее свежий педикюр и отстраненно удивилась. Она уже начала строить догадки по этому поводу, когда у Лены случился приступ… или припадок… или непонятно что.

Внезапно вскочив на ноги, она дико закричала и бросилась на стену, выставив вперед голову. Оля думала, что Лена расшибется, однако инстинкт самосохранения в последний момент заставил девушку притормозить, так что ударилась она не со всего размаху.

Оля и Дана схватили ее и стали силой усаживать на пол, но она не давалась, бешено сопротивляясь, как будто от этого зависела ее жизнь…

Или смерть, что в данном случае было ближе к истине.

— Я не хочу! — кричала Лена, вырываясь. — Не хочу-у! Не хочу жить!

На помощь пришла проснувшаяся Роксана, которая, недолго думая, отвесила Лене две полноценные пощечины. Шмяк! Шмяк!

Лена обмякла и заплакала, пряча лицо в грязных пальцах. От ушиба кожа на ее лбу была усеяна выступившими бисеринками крови.

— Уймись, дура! — сказала ей Роксана. — Тебя что, обижают? Мучают? Сиди тихо, и никто тебя пальцем не тронет.

— Да? Ты знаешь, что они со мной вытворяли? Впятером?

— Большое дело! Для чего еще женщины нужны мужчинам?