Живой товар

– Так это был ты! – воскликнула она. – Как же я сразу не догадалась!

– Что ты здесь забыла? – спросил Никонов строго. – Ты же вроде собиралась…

В это мгновение до него дошло, что дочь планировала поехать на море не с какими-то подружками, а вот с этими оболтусами на красной тачке. Каждый из них был старше ее минимум на пять лет. Никонов испытал новый прилив гнева.

– Иди домой, Лора! – мрачно произнес он. – Кругом! Шагом марш!

– В полиции своей командуй, – злобно оскалилась она.

– А, так твой папик мент! – процедил ее дружок. – Теперь понятно. Вот кто у нас закон охраняет. Дебилы и громилы.

Во избежание новых неприятностей он проворно юркнул в салон автомобиля и позвал оттуда:

– Поехали, Димон! Я не собираюсь о ментовскую подстилку пачкаться.

Полосатик увидел изменившееся лицо Никонова и запрыгнул внутрь машины, которая тут же рванула с места, давя нерасторопных дворовых голубей.

– Ну, папочка, спасибо тебе большое! – прошипела Лора.

Она была в солнечных очках и с яркой пляжной сумкой через плечо. Платье заканчивалось сантиметров на пять ниже трусов или того меньше. А может, это было вовсе не платье, а футболка?

– Домой, я сказал! – рявкнул Никонов. – Вечером поговорим. И за порог ни шагу, ясно? Ты под домашним арестом.

– Ты только и умеешь, что держать всех под арестом! – воскликнула Лора со слезами на глазах. – Не удивляюсь, что мама от тебя ушла. Был ментом и всегда им останешься.

Никонов задохнулся. Набрал в легкие воздух, чтобы дать дочери достойную отповедь, и не сумел выдавить из себя ни звука. Так и стоял, раздувшись, беззвучно шевеля раскрытым ртом. Лора повернулась к нему спиной и быстро пошла к дому. Он наконец выдохнул.

Не помогло. Он снова набрал воздух и снова выдохнул, и так несколько раз подряд. Немного отпустило. Не совсем, правда, но теперь он мог двигаться, да и вообще жить дальше. Никонов сел в свою машину 2009-го года выпуска и выехал со двора. Внутри все дрожало, поэтому он держал руль обеими руками и ехал медленно, а через квартал вообще влип в дорожную «тянучку». На светофоре Никонов включил радио, настроенное на ретро-волну. Запел Крис Ри, а песня была про дорогу в ад. Как раз под настроение.

Осталось только выругаться. Что Никонов и сделал.

Глава шестая

В управлении было жарко и остро пахло краской. Несмотря на тесноту, кому-то вздумалось делать косметический ремонт, и тополиный пух лип к свежеокрашенным стенам коридоров.

– Тебя шеф уже два раза спрашивал, – предупредил Никонова Северцев. – Что-то срочное.

Не садясь за стол, Никонов отправился к начальнику. Зинченко пил газированную воду из бутылки. Лицо у него было отекшее. То ли воды слишком много употребил, то ли какой-то другой жидкости.

– Где тебя носит, майор? – сердито спросил он. – У нас очередная пропавшая. Девятая по счету. Девятая!

Подчеркивая значимость сказанного, Зинченко постучал указательным пальцем по столу.

Звук получился внушительный, почти как от полицейской дубинки.

Никонов подобрался.

– Извините, товарищ полковник. Так получилось.

– Плохо получилось. Я, вместо того чтобы коллективом руководить, должен заявителей принимать. А они к тебе пришли. Дело тебе поручено, нет?

– Извините, – повторил Никонов.

Он опоздал на каких-то десять минут и сомневался, что за это время могло произойти что-то достаточно важное.

– Отец и мать девушки приходили, – пояснил Зинченко. – Кривченки. Я у них заявление принял. Держи. – Он двинул лист через стол. – Девчонке еще восемнадцати нет.

У Никонова неприятно заскребло на душе. Он вспомнил про ссору с Лорой и пообещал себе, что впредь будет с дочкой помягче, чтобы ей не взбрело в голову сделать какую-нибудь глупость. Сложный возраст, тревожные времена. Отцы должны беречь дочерей и лелеять, а не шпынять их на каждом шагу. Хотя, с другой стороны, дай девчонке волю, так она пропадет. В голове ветер и радужные фантазии. А вокруг подонки в мятых шортах ошиваются.

– Ты меня слышишь или нет? – повысил голос Зинченко. – Взгляд у тебя отсутствующий.

– Я слушаю, – сказал Никонов, поднимая глаза.

– И что собираешься делать? Меня сегодня на ковер вызывают. Городские власти на ушах стоят. Из столицы грозятся телевизионщиков прислать. Если Азовск прогремит на всю страну, нас с тобой по головке не погладят.

– Приобщу к делу, – пообещал Никонов, забирая заявление.

А что еще он мог сказать? Эти проклятые исчезновения азовских девчат не имели никакого разумного объяснения. Если только…

– Александр Трофимович, – заговорил Никонов, обдумывая то, что собирался сказать. – А помните того мерзавца, который двух несовершеннолетних девчонок в подвале несколько лет держал, чтобы измываться над ними всяко?

– Было дело, – подтвердил Зинченко.

– И еще какие-то маньяки такого рода попадались…

– Думаешь, у нас нечто вроде этого происходит?

– Почему нет, – сказал Никонов. – Допустим, есть такой ублюдок, больной на всю голову. И подходящее помещение у него имеется. Тогда…

– Продолжай, продолжай, – поторопил Зинченко. – Значит, по-твоему, это психопат орудует? Только не убийца, а насильник. Многократный, так сказать…