Живой товар

Ира хмыкнула. Женька, наверное, решил, что она его юмор оценила. А мне в этом хмыке другое послышалось. Еще бы, девочка этого светлого досыта нагляделась. Срочно уводим разговор в сторону.

— Так, господа…

— Господа… — Ира качнула головой.

— Пардон, дамы и господа… Еды у нас с собой вроде навалом, а вот за знакомство даже чокнуться нечем. Евгений, по дороге сельмаг будет, остановишь, я выйду.

— Через наши головы полезешь?

— Ну выпустишь, потрудишься.

— Да ладно, раз уж все равно мне вылезать, так вы решите, что надо про хлеб не забыли? — а я схожу.

— Тогда я тебе хоть валюту подкину.

— Предпочитаю марки.

— Извини, есть только независимые…

Один клиент принес красивое слово: «пипибакс». Но это для интеллигентных и старых, кто помнит, что туалетная бумага когда-то называлась «пипифакс». Ирочка точно не помнит, да и Женька, думаю, тоже, хоть он совсем не мальчик — не моложе меня…

— А что, нужна валюта? — въехала Ира. — У меня немножко долларов есть.

Пришлось успокаивать:

— Не нужна валюта, это мы так шутим.

Женька покосился озадаченно, я ему незаметно бровью знак сделала. Понял, промолчал, пошел в сельмаг.

До дачи добрались уже после шести. Хорошо, что июнь, дни длинные, потому что до темноты нужно ещё кучу дел переделать: вытащить и повесить на веранде лампочку на длинном шнуре, набрать все ведра, а по возможности и бочку, полить деревья — уже несколько дней дождя не было, распаковаться и хоть чуть-чуть просушить постели, домик закрытый стоял, наверняка ещё не успел высохнуть, чуть сыроваты простыни будут.

Женьку я отправила по воду, хотела и Иру туда определить — девочка крупная, как говорится, на такой воду возить, — но передумала: пусть лучше кухней займется, тем более, варить ничего не надо, а с зеленью с огорода разберется. Я только газ под чайником зажгла, вряд ли ей в Махдене приходилось баллонным пропаном пользоваться, а после занялась устройством на ночь.

Домик у нас небольшой, строился ещё в те времена, когда от сих до сих и ни миллиметром больше, зато двухэтажный, комнатка внизу, комнатка вверху и внутренняя деревянная лестница под старину. Лестница хоть съедает и без того скудную площадь, зато придает особый шарм. У рукодельщика Бобы и со вкусом было неплохо, дай ему Бог удачи в Штатах… А веранду мы уже сами пристроили, в либеральные времена.

Женька сразу взвился, как мальчишка, мол, буду на веранде спать. Пришлось ему объяснить, что здесь не город, асфальта и камня вокруг нет и ночью будет свежо, а кроме того, комары тут от свежего воздуха рослые, а от безлюдья — изголодавшиеся, не комары, а вампиры амазонские.

— В Махдене тоже комары есть, — заметила Ира, — там от них специальные сетки над кроватями вешают.

— Ты в Махдене была? — удивился Женька.

Хм, а они уже на ты перешли. И, смотрю, Ирочка не шибко секретничает. Ну, ей видней.

А она тем временем отвечает:

— Да, я довольно долго там была. Только пару дней как вернулась.

Ну, это разумно — а то всякие мелочи поведения в глаза бросаются. И в уши.

Ира уже банками и склянками греметь кончила, тихо стало. Пятница, сегодня только моторизованные садисты на свои участки явились, основная масса нахлынет завтра, утренними электричками. Часов с десяти тут оживленно будет, и каждый с приемником явится, и половина будет слушать заграничную станцию «Маяк», и сигналы точного времени будут долетать с разных делянок многократно, с разрывами, вызванными разной удаленностью и ограниченной скоростью звука…

Пока мои батраки выполняли вечерний урок, я полила всю растительность и определила каждому работу на завтра. Мафия — мафией, враги — врагами, но сурепку и колорадского жука эти человеческие глупости не интересуют, так что пусть трудятся мои гости. Тем более, лучшей маскировки и не придумаешь. Да и попробуй тут найти ту же Иру — все в четвертой позиции, «областью бикини» кверху, у всех морды косынками от солнца замотаны…

С распределением работ я бы наверняка напорола, но мама очень четкие инструкции в сумку сунула, в письменном виде. Она у меня натура творческая, поэтому читать её письмена не каждый может, но я, естественно, давно научилась. И все же одну работу я своими силами нашла, без маминых указаний — обнаружилась новая дыра в заборе. Вот когда Батищев изнемогнет от прополки колорадов, я ему для душевного отдохновения подкину настоящую мужскую работу.

Понемногу начало смеркаться, пришлось включить свет, чтобы расшифровывать мамину клинопись. Вокруг лампочки моментально закружились всякие перепончатокрылые или как их там звать — мелкая кусючая гнусь с блоху размером (эта только последние годы развелась, раньше я таких не замечала), здоровенные мохнатые бабочки-идиотки, с разгону долбаются головой прямо в железный абажур, аж гул идет, какие-то зеленые меланхоличные созданьица — безобидные, я их «эльфы-сильфы» зову — и, конечно, комары, мессершмитты проклятые, зудят-звенят.

Я кинулась в сумку за репеллентом, вымазалась вся, самой противно, дала Женьке намазаться.

— Ну что, Женечка, ты ещё хочешь спать на веранде?

— Подумаю, — говорит.

Ну да, неловко ему так сразу сдаваться.

А Ирочка отказалась: