Живой Журнал Нины Горлановой - май- 4 декабря 2013

Как Мандельштам остался тогда в Чердыни жив, так и Рома наш в большом порядке. Мы встретились вчера на поминках по И., где и услышали эту историю про Чердынь. А когда я сказала Роме, что пора уже перестать водочку наливать – давление подскочит, он искренне удивился:

- Разве это влияет на давление? Впервые слышу... Я сейчас готовлю памятник Михаилу Романову и его секретарю. Их в Перми убили.

- Да, знаю… а как дела с Осипом Эмильевичем?

- Все твердят знаешь что? «Ваши кваки о Мандельштаме уже достали».

- Кто это говорит?

- Все. Вчера в министерстве какая-то Люба с ютуба… Хочу написать «Изгнание бесов»… и чтобы свиньи – в черных костюмах чиновников. Они выбегают из машин и бросаются в реку. Река быстрая, северная, чешуйки солнца в гофрированной воде. Солнце в разрывах.

Я посмотрела на Рому: его маленькие глазки сияли с исключительной силой!

- Но я верю: поставят в конце концов твоего Осипа!

- Нет, слухи, что утвердили уже другого… скульптор откуда-то из Сибири… Мандельштам у него похож на статую Командора. Статуя Командора – это статуя Командора!

- А Мандельштам был – свежий ветер и рукопожатье культур! – говорю я.

- Через двадцать лет поставят памятник Венедиктову – в виде статуи Командора! Кому это понравится! Ведь «Эхо Москвы» - это и свобода, и интеллигентность Бунтмана, и …

А рядом находился в это время еще один Рома – журналист и мой старый знакомый по универу. Он спросил, как я отношусь к спорам вокруг мемориала «Пермь-36». Я:

- Музей должен быть.

- Но там ведь сидели не только Щаранский и Ковалев…

- Вот Ведунов там сидел… после политического процесса.

- Но большинство были бандеровцы, «лесные братья» и подобные им, у которых руки были по локоть в крови, в том числе еврейской.

Тут мой муж сказал:

- А Спаситель был распят между двумя разбойниками.

Тут Ведунову предложили что-то сказать, и он начал про дружбу с И. «на почве любви к философии Гегеля»…

Вдруг эстетическое чувство его оказалось оскорблено огнетушителем в таком модерновом зале. Я успокаивала:

- Безопасность дороже эстетики. Огнетушитель должен бросаться в глаза. А ты что - опять наливаешь? Смотри, если тебе будет плохо…

- Ты, как фурия!

- А еще есть эриннии и гарпии, - добавил другой Рома, журналист. – Дадим отпор проискам клаки абстинентов!

Когда мы в автобусе ехали с поминок, у кого-то из пассажиров с мобильника донеслось: « А нам все равно…»

Тут к двум блондинкам юным повернулся мужчина, похожий на милого динозавра:

- Хотите, покажу обезьянку?

И показал лицом.

- Вот как нереализованные творческие способности томят человека, - сказал Роман.

Мелькнула надпись на заборе: «Свободу политзаключенным!». Из чьего-то мобильника снова донеслось «А нам все равно»…

7 мая 2013 г.

Пермь

...

Ездила за картоном и красками. В автобус сел мужчина лет 80, очень седой. Юноша уступил ему место.

- Когда 90 лет будет, тогда и буду садиться, - браво отклонил услугу дед.

Ура Уралу, подумала я.

Но тут девочка лет 4-х тоненьким невинным голоском заповторяла:

- Мама, они уже за-бали совсем!

Вчера Танечка возила нас к себе в гости – отмечать окончание ремонта кухни. Когда подъехали к их дому – там три куста миндаля, усыпанные роскошью цветов, послали к нам сладковатые ниточки запахов. «Ветер нам утешенье принес» (до этого я потянула правую ногу и едва могла наступить).

На аперитив предложили на выбор два коньячных дома: Хеннесси и Луи (?) Мартен. На первое была солянка из стерляди. Игорь готовит так волшебно, что мне захотелось дожить до ста лет, если Слава будет готовить такую солянку. Слава прочел стихи, написанные к этому случаю:

Ухнем о кухне!

Чтоб от голода не пухнуть,

Человек придумал кухню.

Тут не нужно звать на вече,

Ту капризничать нам неча,

Если есть все для желудка:

И еда, и прибаутка.

А для наших вечных душ –

Интеллектуальный душ.

Про извилины исторьи

И про суперструн теорьи

Мы известий зачерпнем

Да и смысл везде найдем.

Сети умные нейронные