Живой Журнал. Публикации 2010

Директор Музея наставил на меня палец и объяснил, прежде всяких слов, что никакого стояния на Угре не было.

Две армии — одна, пришедшая со стороны Москвы, и другая — сгустившаяся с юга, из Сарая, переминались, двигались влево и вправо, горели вокруг города, и вот, наконец, южные сунулись через реку к северным.

Однако ж, ничего не выгорело — атака захлебнулась и ещё месяц армии снова переминались, двигались в каком-то своём воинственном танце.

А потом настал ноябрь, и всё кончилось. Русские потянулись к Боровску, а ордынцы двинулись на юг.

Я смотрел на течение реки, пытаясь обнаружить в ней течение истории.

Сделать это несложно — я легко обнаруживал течение истории в самых разных местах. Главное было подождать и не ображать внимание, как немеет спина от неудобной позы.

Я обнаруживал течение истории даже в Спас-Клёпиках.

У меня эта местность связана не с Есениным, который там учился в школе, а с моими давними путешествиями на лодочке и рассказами Паустовского. Его натуралистическими, и одновременно романтическими описаниями: "Есть у нас в России много маленьких городов со смешными и милыми именами: Петушки, Спас-Клепики, Купавна, Железный Гусь. Жители этих городов называют их ласково и насмешливо "городишками". В одном из таких городишек — в Спас-Клепиках — и случилась та история, которую я хочу рассказать. Городок Спас-Клепики уж очень маленький, тихий. Затерялся он где-то в Мещёрской стороне, среди сосенок, песков, мелких камышистых озер. Есть в Спас-Клепиках кино, старинная ватная фабрика чуть ли не времен Крымской войны, педагогический техникум, где учился поэт Есенин. Но, по правде говоря, городок этот ничем особенным не знаменит. Все те же любопытные мальчишки, рыжие от веснушек, те же жалостливые старухи, плотники со звенящими пилами на плечах, те же дуплистые кладбищенские ивы и все тот же гомон галок. Около Спас-Клепиков проходит узкоколейная железная дорога. Я проезжал по ней в самом начале весны. Поезд пришел в Спас-Клепики ночью.

Тотчас в темный вагон набились смешливые девушки с ватной фабрики. Потом вошёл боец с вещевым мешком, сел против меня и попросил прикурить"…

Сложно обнаружить в стоячей воде Мещерских болот движение истории, а вот мне это удавалось.

А вот в рядом стоящем Касимове всякий почует историю. Давным-давно, в 1452 году городец Мещерский был дарован Касиму, а через двадцать лет получил его имя. Это было половинчатое, приграничное царство.

Без смеха лежал в касимовском разрушенном соборе шут Балакирев. Высились вокруг мечети.

В касимовском ЗАГСе отменялись смерти на две недели в связи с отпуском регистратора.

Одним словом, это был мистический город. С историей и с великой исторической рекой, текущей через русскую землю.

Теперь мы искали исток Дона, старую церковь на границе Иван-озера, близь Новомосковска. А Новомосковск был городом непростым, как и впрочем, все города, что я видал в жизни.

Один знающий человек как-то сказал мне:

— Ты узнаешь этого город только когда поймёшь, что такое "ветер с завода".

Ветра сейчас не было. Не было и пыли — просто иногда стиральный порошок двигался по улицам слева направо, а иногда — справа налево.

Проехав через Новомосковск, мы насчитали несколько истоков Дона, некоторые из которых были залихватски оформлены и освящены Церковью.

— Экие попсовики, — с печалью сказал Краевед.

Мы, скакнув на железнодорожном переезде выехали к берегу озера. Кругом стояли унылые промышленные постройки и остов какой-то церкви.

Там, в промозглом утреннем холоде, я читал вслух известную сказку "Шат и Дон". Её Толстой написал для назидательной народной азбуки, да только назидательность превратилась в что-то большее, и глубокомысленность заиграла новыми красками.

Сказка была невелика, и оттого я был похож на полкового священника, бормочущего перед строем короткую молитву.

Меж тем, звучало это так: "У старика Ивана было два сына: Шат Иваныч и Дон Иваныч. Шат Иваныч был старший брат; он был сильнее и больше, а Дон Иваныч был меньший и был меньше и слабее. Отец показал каждому дорогу и велел им слушаться. Шат Иваныч не послушался отца и не пошел по показанной дороге, сбился с пути и пропал. А Дон Иваныч слушал отца и шёл туда, куда отец приказывал. Зато он прошёл всю Россию и стал славен.

В Тульской губернии, в Епифанском уезде, есть деревня "Иван-озеро", и в самой деревне есть озеро. Из озера вытекают в разные стороны два ручья. Один ручей так узок, что через него перешагнуть можно. Этот ручей называют Дон. Другой ручеек широкий, и его называют Шат.

Дон идет все прямо, и чем дальше он идет, тем шире становится.

Шат вертится с одной стороны на другую. Дон прошел через всю Россию и впал в Азовское море. В нём много рыбы, и по нём ходят барки и пароходы.

Шат зашатался, не вышел из Тульской губернии и впал в реку Упу".

Мы смотрели на мутную воду, озера, откуда произошёл Дон, и в конце концов, Архитектор произнёс: