Очнулся я от непривычной тишины. Наша машина зависла над краем огромного кювета.
Видать, её занесло на дурной дороге — и теперь мои подельники молча озирались, думая в какую сторону вылезать из неё, чтобы не нарушить хрупкого равновесия.
Но вот мы встали на край дороги, и только тут я понял, что изменилось в окружающем мире.
Выпал снег. Кругом нас лежало бесконечное белое поле — мы чёрными муравьями стояли рядом с машиной, а над нами было ровное белое небо, утратившее всякую голубизну.
Тут бы нас нужно было бы снять камерой на кране, специальным заключительным планом, что так любят кинематографисты — когда камера уходит ввысь, а люди постепенно мельчают. Да только никакого кинематографа не было.
Было знамение снега, дорога где-то у Оки, и мы, перекурив, упёрлись в борт машины, стараясь испачкаться не слишком сильно.
История с календарём
Ну, в общем, это — мой день.
История про Твардовского
Поэт Твардовский был очень красивый человек. Мне иногда кажется, что это такой обуздавший своё скотство и умеривший пьянство Есенин. Есенин, состарившийся в заботах.
Хотя понятно, что это сравнение натянуто — Есенин никаким крестьянином не был, а Твардовский был настоящий крестьянин, сохранивший повадки крестьянина и будучи членом ЦК КПСС.
Настоящий дом его был на даче, у посаженной яблони, а не на Тверской улице, где мемориальная доска.
Кстати, о пьянстве в своих "Рабочих тетрадях" Твардовский пишет так: "…поехал в Рязань читать роман Солж[еницы]на, пробыл там 3, 4 и 5-го вернулся. Соседство с моим вагоном вагона-ресторана (правда, подготовка была уже и в Рязани) внесло путаницу дня на три, а там День победы, словом — провал недельный. Но с тех пор всё хорошо". Надо сказать, что писать о собственном пороке мало кому удаётся. Человек творческий часто начинает себя оправдывать, свой порок романтизируя. Пьянство, скажем, предстаёт какой-то схваткой с мирозданием, в которой непременно нужно проявить какую-то удаль, и обязательно пострадать. Или, наоборот, человек начинает каяться, будто раскольников на площади, валяться в грязи со стонами — что ещё хуже.
Твардовский счастливо избежал этих крайностей, хотя и пил крепко.
История про пятничный вечер
Задумался — решительно непонятно, стоит ли выходить из дому.
История про пятничный вечер — ещё одна
Или всё же не выходить из дому?
История про календарь
А вот не является ли кто счастливым владельцем такого перекидного календаря, что изготовляли в середине прошлого века? Я по памяти нарисовал что-то похожее, но всё же попробую объяснить: этот календарь содержал в себе среднюю, вращающуюся часть. Если её повернуть вокруг оси, то число в окошечке менялось (то есть внутри там как карты тасовались целлулоидные карточки)месяц как-то иначе менялся.
Вот есть у кого фотографии этого чуда? Или, может, есть какие-нибудь изображения, что я проглядел в Сети.
Upd. Всем большое спасибо за фотографии. А вот не помнит кто, были ли такие до войны?
История про Диалог CCLII*
— Тон "Столицы" тех времен — сейчас был бы самый адекватный. Тон и метод провокации. То есть Мостовщиков — как Диоген.
— Это хорошо только в том случае, когда есть финансовый ресурс, не связанный с продажей продукта. Говоря проще стёб хорош на дотации.
— Модели финансирования разные бывают