А может быть, и другое. У меня была знакомая, которая храпела во сне. Она про это знала и переживала. И вот, у неё появился молодой человек. Они медленно привыкали друг к другу, как привыкают люди, возраст которых клонится к сорока. Через некоторое время она вечером застала его за тем, что он засовывал внутрь головы беруши.
— Видишь ли, — отвечал он на немой вопрос. — Ты ночью немного… сопишь. \
Тогда она поняла, что это — любовь.
Универсальных рецептов нет и не будет, вот что.
— Помните вопрос про подлых приятелей? В конце Вашего ответа (спасибо) — "сейчас стал жестче". Жестче — менее лицемернее?
— "Лицемерие" тут не очень удачное слово. Даль пишет: "Лицемерный поступок, притворный, облыжный, где зло скрывается под личиною добра, порок под видом добродетели; — человек, лицемер м. — мерка ж. ханжа, притворно набожный или добродетельный; корыстный льстец. Лицемерие, лицемерство ср. лицемерность ж. свойство, качество, состоянье лицемерного. Лицемерность этого поступка очевидна, лицемерная цель. Лицемерие этого ханжи известно, качество действий его. Лицемерство гнусный порок".
У меня мотивов для этого порока не было, а была чрезмерная терпимость, а ныне терпимости поубавилось. То есть, в моей жизни мало искушений такого рода — очень часто мы идём на компромисс, чтобы не потерять работу, чтобы нам что-то было, или там, чтобы нас куда-то повезли за так, показывая красивых живчиков на фоне красивых ландшафтов.
То есть, лицемерие — это свойство общественной жизни, а чрезмерная терпимость — свойство жизни частной. Вот, например, среди моих друзей были люди, говорившие о других чрезвычайно глупо и дурно, и мне бы следовало бы их одёрнуть — всё же сидим за одним столом, и проч., и проч. А я не одёргивал — ради внешней гармонии, ради того, что мы много лет уже вместе. А теперь, после некоторого количества потерь, появляется пролетарское бесстрашие. Нечего терять, кроме. Хотя, как прижмёт, так поползёшь на коленях к какому тирану жизнь своих родных вымаливать — вот оно вам и лицемерие заложника. Будешь ненавидеть, а при том кланяться — гордо и быстро помереть могут только очень отчаянные и одинокие люди. А так — всяко бывает.
История про Казанову
Ко мне сегодня пришли люди из телевизора — с Первого, значит, канала. (Я их мстительно называл ОРТ).
Я думал, что я им про себя должен что-то рассказать, а оказалось, что должен сняться во фрагменте передачи про Казанову.
Пришёл в оторопь и ужас — но на звонки отвечал: "Занят, снимаюсь в ролике про Казанову".
Собеседники и собеседницы были впечатлены.
История про человека
Ну отчего, отчего Грызлов не взял меня своим советником? На худой случай адьютантом?
Положительно, кого Господь хочет наказать, того лишает желания пригласить меня на службу.
История про одну цитату
..
Я как-то сидел ночью в одном странноприимном доме, и там один из гостей упомянул, между прочим цитату. Мысль была следующая — Крымская война, Севастополь, и вот, на одной окраине города одни люди героически погибают на бастионах, а на другой окраине сидят за столами люди и проигрывают в карты казённое имущество. И, что самое страшное, этих людей можно поменять местами без ущерба для картины.
Все присутствующие тогда закивали головами — и я, дурак, закивал, вместо того, чтобы переспросить.
У меня отложилось в голове, что эти слова были написаны Хомяковым в какой-то из статей, посвящённых "Севастопольским рассказам" Толстого, ан хватился сейчас — не могу найти. Даже и в прозе его не могу найти, и вовсе непонятно, откуда эта цитата взялась.