Живой Журнал. Публикации 2012

— Ну, ты многое забыл, — проворчал казачий ротмистр. — Теперь к нам что-нибудь полетит, и придётся всё это тупо сбивать. Ты забыл, что у нас есть ещё передвижные ЗРК, ну и забыл про Китайскую Империю, ещё ты забыл про экономику… У нас, правда, инфляция, у нас может быть голод, да и земля не родит. А, знаешь ли ты, что такое инфляция? Такая, какая была лет двадцать назад? У нас нет запасов хлеба, запасов медикаментов, врачей нормальных у нас нет. А полимеры, знаешь, что случилось с полимерами? Да откуда тебе… И ещё нужно ввести сто миллионов гектаров заражённой почвы, что была продана под свалки и зону отчуждения трубопроводов. Газ с нефтью кончились, а земля осталась в чужой собственности.

— Ладно, — устало сказал Малыш. — Я буду делать, всё что нужно. Прикажут ехать в Китай — поеду, надо будет заняться финансами — займусь. Слава Отцам?

— Слава, — ответил ротмистр с некоторым недоверием.

Извините, если кого обидел.

08 июля 2012

Фигак

I

В восемь утра Малыша разбудил сановитый, как русский боярин, Боссе. Он возник из лестничного проема, неся в руках чашку капучино с пеной, на которой лежал шоколадный узор. Боссе был в грязном кимоно с драконами, которое слегка вздымалось на мягком утреннем ветерке.

Он поднял чашку перед собою и возгласил:

— Omni mea padme hum!

«Да, так начинается новый день, — подумал Малыш, от неожиданности пролив молоко. — Всё начинается с молока, пролитого молока. Джон Донн уснул — фигак».

Последнее он произнёс вслух.

— Фигак, — заметил Боссе, — это наш народный герой.

— Герой, да. Сын Фингала.

— Господи! — сказал он негромко, разглядывая залив из окна. — Как верно названо море, сопливо зелёное море. Яйцещемящее море. Эпи ойнопа понтон. Виноцветное море. Ах, эти греки с их воплями Талатта! Талатта!

— Ты слышишь, наш сосед на крыше опять стрелял из пистолета? — Боссе это очень не нравилось. — Слышишь, да? Сегодня приедет этот русский, и нас, неровен час, застрелят вместо этого идиота. Так всегда бывает в фильмах — случайный выстрел, а потом всех убивают.

Они вместе арендовали жильё в старой башне, помнящей короля Вазу.

— Это будет совершенно несправедливо, — Голос Боссе звучал особенно угрожающе под древними сводами. Однако Малыш не слушал его, он уже выходил, наскоро затолкав бумаги в портфель.

Он представлял себе бушующее море и несущуюся по нему ладью. Там, на носу, сидел Фигак, странно совмещаясь с героями его любимого Шекспира. Дездемона с платком, Ричард с двумя принцами на руках и Макбет в венце. Весь мир — фигак. Мы тоже, тоже мы фигак-фигак-фигак! Нет повести печальней, и фигак!

Но Фигак всё же должен был встретить отца после долгих странствий. Они были долго в пути, чуть было не встретившись на Западе и почти было встретившись на Востоке, и вот, для окончательного узнавания…

Но тут Малыш отшатнулся от края тротуара.

Когда он хотел перейти улицу Олафа I у старых ворот, чей-то голос, густо прозвучавший над его ухом, велел ему остановиться. Он скорее понял, чем увидел, что его остановил чин полиции.

— Остановитесь.

Он остановился. Два автомобиля, покачивая боками, двигались по направлению к нему. Нетрудно было догадаться, кто сидит в первом. Это был русский лидер. Малыш увидел чёрную, как летом при закрытых ставнях, внутренность кабины и в ней, особенно яркий среди этой темноты (яркость почти спектрального распада), — околыш. Через мгновение всё исчезло (фигак!), всё двинулось своим порядком. Двинулся и Малыш.

II