Читаем Живой Журнал. Публикации 2012 полностью

Заговорили о порнографии, и оказалось, что всякий помнит своё первое порно. Есть у мужчин, по крайней мере у мужчин, такое сентиментальное чувство, схожее с первой любовью и ностальгией по школе. У советских людей это чувство особенное — но, не знаю, может у английских мальчиков из католического пансиона что-то есть.

Как-то мы с друзьями обсуждали порнографию нашей юности, что так нас тогда впечатляла. И всякий согласился с тем, что хотел бы её пересмотреть — мы помнили лица этих женщин, они казались нам неземными существами. Одно слово — жрицы, они были жрицы и вообще существа потустороннего мира.

Сейчас нам было плевать на качество, и на что сейчас техника шагнула вперёд — это была первая любовь.

А теперь это мир машинерии и автоматического перевода, который продирается к нам через спам: «Миниатюрный малыш берет шляпу в задницу после этого её подруга делает поездку в Рим. Эти леденцы ели шоколадные отверстия друг друга так неистово …однако, определенно была одна вещь, что они отсутствовали — и что вещью был большой мясистый донг! К счастью, довольно скоро парень присоединился к их компании и проклятье… Этот распутник заслуживает всей зависти в мире! Птенцы сразу сходили с ума, когда он появился перед ними! Они пошли, унося его прут, укладывание в мешки чая его шары, облизывая его — и, конечно, он не пропускал возможность танцевать немного с шоколадкой также!»…

Однажды под Новый год по телевизору показывали «Греческую смоковницу», фильм под который не дрочил в своё время только бесчувственный комсомолец.

Ну, может, Ходорковский не дрочил — и с тех пор пошёл по кривой дорожке.

Я сейчас удивляюсь — какое непритязательное говно, ан всех тогда перепахала. Мой товарищ чуть не выкинул видак с кассетой в окно, когда у него свет погас — было известно, что менты сначала вырубают свет на щитке, что на лестничной клетке, чтобы никто не смог вынуть кассету, а потом вламываются в квартиру с обыском. Впрочем, всяк рассказывает эту историю с перегоревшими пробками про своего приятеля.

Добрый мой товарищ, писатель Пронин, как-то зашёлся от зависти, когда узнал, что нашей компании первое порно выдал драматург Шатров. Драматург так ещё подмигнул, что мы сразу всё поняли, мы за этот миг-под-мигивания прожили целую жизнь, мы повзрослели и начали бриться, начали смотреть на мир с иронией, держать спину прямо, — и всё прежде, чем взяли в руки этот свёрток, этот пакетик с кассетой.

Кстати, там внутри была довольно известная дама Amber Lynn.

Писатель Пронин стал, правда, стесняться, и, вспоминая имена погасших звёзд, причитал: «А вдруг люди подумают, что я это всё смотрю?!»

Я решил его успокоить и сказал:

— Брат, я научу тебя, как надо говорить. Действительно, люди злы и нетерпимы, но их легко обмануть.

К примеру, вслушайся в слова: «Я люблю порнуху» и «Я люблю винтажное порно».

Это вроде как «Потёртая куртка» и «Потёртая кожаная куртка». Достаточно использовать слово «винтаж» (это слово короче, чем «винтажное», и произносить его легче). Его удобно произнести даже если ты привёл в дом женщину и вдруг понял, что на прошлой неделе кто-то наблевал на кухне, а ты не вытер.

Писатель Пронин тут же понимающе закивал, и я, ободряя его, сказал, что теперь всё у нас пойдёт на лад, мы все начнём с завтрашнего дня жизнь набело и увидим ещё многое, пока почувствуем холод и лёд в руке, опустившейся нам на плечо. Ничего не бойся: за серыми всегда приходят чёрные, за чёрными приходят красные, за красными приходят голубые, и переходит ветер с востока к северу, а потом переходит на круги своя.

Нужно знать немногое: если ты признаешься в том, что посмотрел «Горячие попки — 6», тебя смешают с грязью. А вот если ты признаешься в любви к Брижитт Лайе, и выкажешь знание того, что сейчас она бодро работает на радио, если ты намекнёшь на то, что предпочитаешь фильмы «Альфа Франс» новому немецкому стилю — ты уберёшь всех на раз.

Люди презирают порок чистый и искренний, но склоняются перед пороком утончённым.

Мир жесток, и люди — козлы.

Да.

У меня, впрочем, иная проблема — если я вывешу свою фотографию обнажённым в номере отеля, то вовсе не снисщу любви всех дам, а, наоборот, войду в историю василиском. Читатели мои окаменеют, и их придётся расставлять в качестве садовых гномов в Парке Культуры им. Горького.

Так что у некоторых есть фора.


Извините, если кого обидел.


10 апреля 2012

История, про то, что два раза не вставать

Понятно, что подлинный день космонавтики должен отмечаться 1 декабря. Это тот день, когда улетел с космодрома советский корабль, и никто не знает — куда. Если кто не верит, то может обратиться к летописи полётов космических кораблей "Восток".

Все думают, что это история про з/к Васильева и Петрова з/к из Известной песни, а так же считают, что это подлинная история Незнайки и Пончика. А ещё говорят, что это история Малыша и Карлсона. Но это уж вам судить.


Вот, чтобы два раза не вставать, вот он, этот традиционный рассказ, что называется "День Космонавтики":


Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

История / Образование и наука / Публицистика
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное