Живой Журнал. Публикации 2013

— Улетел. Он улетел, — начальник училища утёр слезу умиления, — улетел, но обещал вернуться.

И он отвернулся к окну. Старому генералу хотелось скрыть свои чувства, про него и так говорили много всякого.

И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.

Извините, если кого обидел.

14 апреля 2013

Двенадцать банок (2013-04-15)

Фрекен Бок была мертва. Она была возмутительно мертва — как канцелярский стол в Шведской лиге сексуальных реформ.

В прихожей уже стояла крышка гроба, тоже возмутительно гладкая и белая, такая белая, что на ней хотелось написать химическим карандашом какое-нибудь слово.

Малыш сидел в своей комнате на кровати и уныло смотрел в серое стокгольмское небо. Из-под кровати выползли интересные журналы — теперь им некого было бояться. В журналах было всё: и арбузные груди, и мальчик — мечта поэта. Но теперь Малышу было не до них. Всё было плохо, ужасно плохо — и виноват был только он сам.

Перед смертью фрекен Бок призвала его к себе и сказала, что драгоценности царевны Анастасии, что она вывезла из сожжённого большевиками Петербурга, спрятаны в банке с вареньем.

На кухне и правда когда-то стояло двенадцать банок. И все двенадцать Малыш, воспользовавшись болезнью фрекен Бок, вынес на лестницу.

Кто теперь ел это варенье — было непонятно. Чьи зубы хрустнули, прикусив изумруд «Граф Панин» в чайной ложке, — было решительно неизвестно.

Извините, если кого обидел.

15 апреля 2013

Гаммельнские музыканты (2013-04-15)

Близилось Рождество, и звери в хлеву как-то заскучали. Под нож не хотелось, а хотелось тепла и лета.

Но настоящий побег силён сообщниками, поэтому они сговорились с котом и псом.

Ну и с ослом, конечно. Осёл тоже давно чувствовал себя неуверенно — его уже несколько раз обещали сводить в гости на живодёрню.

А осёл заметил, что никто из приглашённых на живодёрню обратно не возвращается.

Так они и рванули — по снегу, до рассвета.

Когда в первый раз они остановились перевести дух, то кот спросил, есть ли у кого идеи на будущее.

Идей не было — единственное, что всех утешало (и никем не было сказано вслух): никто не собирался никого есть. Правда, бывалый петух косился на пса — ему, петуху, рассказывали, что матёрые берут с собой в побег корову, чтобы потом съесть. Но коровы среди них не было, да и у старого пса сточились все зубы.

Через несколько дней они нашли в лесу избушку, где жили разбойники.

Разбойников они быстро прогнали, да так, что те не успели забрать своё имущество.

Обнаружив среди него скрипку и барабан, осёл предложил притвориться уличными музыкантами.

— А спросят нас: «Откуда вы?» — что ответим? — засомневался кот.

— Из Бремена! — ответил петух.

— Почему из Бремена? — спросил осёл, потому что он был настоящий осёл.

— Это единственное место, в котором никто из нас не был, — ответил мудрый петух.

Вооружившись музыкальными инструментами, они двинулись в путь. Первым им встретился озябший крестьянин, который отказался слушать музыку, и пришлось отобрать у него мешок с зерном просто так.

— Это зерно маркиза Барбариса! — крикнул крестьянин, но его никто не слушал.

Так же поступили и с другими встреченными путниками. Ослу это начинало нравится, ведь он был настоящий осёл.

Впрочем, все равнодушные к музыке путешественники кричали им вслед, что маркиз Барбарис — волшебник, и он-то с этим делом разберётся.

Так они приблизились к огромному замку, и осёл постучался в маленькую железную дверь в стене, потому что он был настоящий осёл.

Им открыли, и тут звери поняли, что они попали в замок самого маркиза Барбариса. Маркиз оказался маленьким смешным человечком с уродливым винтом на спине.

У маленького смешного человечка росла синяя борода, что делало его ещё смешнее.

Маркиз Барбарис весело посмотрел на них, да так, что петух потерял несколько перьев, пёс прижал хвост, а осёл повесил уши.

Один кот спросил жалобно:

— Нам говорили, что ты волшебник… А ты можешь превратиться в мышь?

— Могу. Только ведь ты, глупый кот, попытаешься её съесть. Но ты не знаешь, что заплатишь за это своей жизнью. Эй, кот, ты готов съесть отравленную мышь? Погибнуть, так сказать, за други своя?

Кот попятился.

— Я даже готов превратиться в сено, да только во мне столько яда, что хватит на десять ослов, — продолжил странный урод. — Но я могу предложить вам сделку.

Вы поможете мне отвести кое-кого кое-куда.

— Кого?

— Детей. Детей, милые мои. У меня полный подвал детей, и они надоели мне хуже горькой брюквы. Что я ни делал, их не убывает.

— Даже…

— Да, я и это пробовал. Поэтому вы поможете мне их доставить в одно место неподалёку. А потом можете стать музыкантами, если захотите.

— Бременскими?

— Ну, уж не бременскими, во всяком случае. Назовётесь честно, по самому близкому городу. Что у нас тут ближе, осёл?

— Гаммельн, — сказал осёл, потому что он был настоящий осёл.

— Вот-вот, — согласился маркиз Барбарис. — И поскольку вам уже никуда не деться, я расскажу вам свою историю.