Живой Журнал. Публикации 2015

И вот они пересекают невидимую границу, составляя единое целое. Радужное сияние озаряет лошадь и всадника, воздух вспыхивает огнём.

И вот уже монах, что они вместе с лошадкой миновали магическую завесу.

Он издаёт крик радости, но крик получается странным, куда более сильным, чем он ожидал.

Он обнаруживает, что видит траву иначе, не так, как раньше, хлопает себя по бокам, переводит глаза вниз, и новый крик, уже булькающий крик ужаса, оглашает лощину.

Ниже пояса он видит короткие ножки с копытами, а когда оборачивается назад видит, что за спиной у него круглый лошадиный круп.

Слёзы катятся у него из глаз, но и сквозь эти слёзы он благодарит Святого Патрика за чудесное спасение.

— Чистый клевер… — печально думает он, наклоняясь к охапке свежесорванной травы. И набив ею рот, мычит с удивлением:

— Но ведь и вправду вкусно!

Наталья Александровна вышла в кухню, на запах сигаретного дыма.

— Это старик О’Коннор изгнал кентавров, да?

— О чём это ты? А, ну да. Он. Он изгнал кентавров, а потом исчез. Легенда говорит, что он стал последним из них и до сих пор пасётся где-то в горах.

Раевский аккуратно затушил сигарету и капнул на неё водой из-под крана.

Легенда не врёт, легенды вообще никогда не врут — ты побеждаешь дракона, а потом сам превращаешься в него.

Все желания сбываются так, что превращаются в наказания.

«Любой ценой, любой ценой» — шепчешь ты себе, и цена оказывается всегда слишком высокой. А цель… Цель оказывается…

— Ты останешься? — спросила она, наливая себе стакан минеральной воды.

Даже на расстоянии было слышно, как трещат пузырьки, потому что это была настоящая дорогая минеральная вода, не то что жалкие подделки. Звук этот неожиданно разозлил Раевского.

— Нет, милая, я бы рад, я бы рад, но, — он проглотил окончание, как неприятную на вкус таблетку, и пошёл одеваться.

_{И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.}

Извините, если кого обидел.

17 марта 2015

История про псевдоидеологизацию (2015-03-18)

Слово, соглашусь я, неловкое.

Но к порнографическим фильмам часто предъявлялись претензии политического свойства.

Действительно, некоторые из них сюжетно изображали какого-нибудь советского тирана, который пользовал свой гарем, не снимая мундира со звёздами.

Это явление, которое я бы назвал неловким словом «псевдоидеологизация». К нему, например, относится мнение о том, что порнографические фильмы могут быть идеологичны постольку, поскольку в них на женщину надета буденовка и тому подобное.

Это совершенно неверно.

Порнография имеет свою идеологию, но она заключается совсем не в этом, а в точном удовлетворении явных, и особенно неявных желаний потребителя. Все фильмы массовой культуры, ровно этим же занимаются и интернациональны.

В силу ряда обстоятельств мне пришлось ездить по разным воинским частям, и оказалось, что там было полно изображений Рембо и прочих мускулов, обвешанных пулемётными лентами. При этом владельцы этих постеров вполне отчаянно воевали сперва в чужих горах, а потом в отечественных. Я много говорил с ними (не с постерами, а с владельцами), и уяснил, что они себя с идентифицируют с мускулистым американцем итальянского происхождения, но американского солдата вполне считают врагом. Кстати, очень похожие истории были в Сербии и Ираке — государствах светских и допускавших к себе американские боевики в товарных количествах. Если когда-то и воспитывается эмпатия через кинопродукцию, то она крайне незначительна. Притом, обратного процесса вовсе нет (и Голливуд оттого зовётся наиболее совершенным оружием — по крайней мере, на своей территории.)

Но порнография, меж тем, действительно имеет сакральный аспект.

Есть в ней и мотив удовлетворения возбуждения — контакт с чем-то необычным, вроде девушки в будёновке. Она податлива, и это имеет особый вкус.

Но дело не в политике — чёрные фуражки и высокие сапоги были прежде мундиров по выкройкам Хьюго Босса. Будут и впредь.

Тут страдания и пёзды — если кто не понимает.

Ну и тема лёгкого необременительного для зрителей насилия — тоже.

Был в своё время знаменитый фильм, вернее, серия фильмов про сексуальную охранницу сперва нацистских, а потом советских лагерей Ильзу…

Да, собственно, вот старые заметки по этому поводу.

«…Расстёгиваю я на товарище майоре китель».

Есть особый жанр, в кинематографической порнографии стоящий особняком. (Жанров вообще в ней множество, потому что порнография не раздел кино или литературы, а сфера, включающая в себя именно что все желания человека — оттого в ней есть и некрофилия, и скотоложество, и детский раздел, и снафф — документированное реальное убийство и проч., и проч.)

Но есть и вполне мягкие, пограничные образцы — скажем, сексплуатация (sexploitation).