Живой Журнал. Публикации 2017, октябрь-декабрь

— Идти к реке бессмысленно, — хмуро сказал Карлсон. — Она встала, и лодка уже вмёрзла в лёд. Но у меня есть план. Собак оставим здесь, всё равно они нам не помощники — пусть позаботятся о себе сами. Скорее всего, они одичают, и у нашего Бимбо отрастут большие белые клыки. А вот ты сядешь мне на спину, снизу мы подвесим золото, и со всей этой дурью я попробую взлететь… Мы попробуем, только нужно хорошенько наесться тефтелей с беконом.

— Что-что, а это у нас есть. — Малыш с тревогой поглядел на напарника. — Ещё два фунта бекона и две жестянки тефтелей.

Они вылетели через час, воспользовавшись попутным ветром. Карлсон летел над водоразделом Индейской реки и Клондайка. Вокруг вздымались огромные обледенелые громады, лежали снежные равнины, на которых не было следа человека — ни индейца, ни белого.

— Не дави шею, шею не дави, — хрипел Карлсон. На четвёртом часу полёта мотор застучал и стал чихать, выпуская облачка сизого дыма.

— Прости, Малыш, — сурово сказал Карлсон. — Я не снесу двоих. Вас двоих, тебя и наше золото. Ты не представляешь, как мне жаль, чертовски жаль.

И он сбросил руки Малыша с шеи. Щуплое тело перекувырнулось в тумане и беззвучно исчезло среди скал.

Карлсон пролетел ещё несколько метров, и мотор, взревев, снова застучал ровно. Карлсон поправил мешок с золотым песком и стал набирать высоту.

Карлсон потянулся в кресле. За окнами медленно двигались автомобили — на Уолл-стрит заканчивался рабочий день. Рядом с креслом молча ждала секретарша.

— Простите, сэр. — Она заметно волновалась. — Звонил старый Свантессон. Он говорит, что вы дружили с его сыном. Может быть, вы не помните, но он продал вам акции «Тэмпико петролеум» по девяносто восемь… Сейчас пеоны подожгли промыслы, и если он будет рассчитываться по новой цене, то пойдёт по миру.

Карлсон задумчиво потрогал кнопку на животе.

— Вы не представляете, как мне жаль, чертовски жаль, но… Пусть платит по один восемьдесят пять.

_______________________________

Знаменитый рассказ O.Генри подарил нам фразу «Боливар не снесёт двоих». Некоторые даже думают, что так же и называется — но всё же, его название «Дороги, которые мы выбираем». Рассказ этот кончается так:

«— Мистер Уильямс от «Треси и Уильямс» ждет вас, сэр. Он пришёл рассчитаться за Икс, Игрек, Зет. Он попался с ними, сэр, если припомните.

— Да, помню. А какая на них расценка сегодня?

— Один восемьдесят пять, сэр.

— Ну вот и рассчитайтесь с ним по этой цене.

— Простите, сэр, — сказал Пибоди, волнуясь, — я говорил с Уильямсом.

Он ваш старый друг, мистер Додсон, а ведь вы скупили все Икс, Игрек, Зет. Мне кажется, вы могли бы, то есть… Может быть, вы не помните, что он продал их вам по девяносто восемь. Если он будет рассчитываться по теперешней цене, он должен будет лишиться всего капитала и продать свой дом. Лицо Додсона мгновенно изменилось — теперь оно выражало холодную жестокость и неумолимую алчность. Душа этого человека проглянула на минуту, как выглядывает иногда лицо злодея из окна почтенного буржуазного дома.

— Пусть платит один восемьдесят пять, — сказал Додсон. — Боливару не снести двоих».

Но однажды меня озадачило, какая именно биржевая операция образца 1904 года имеется в виду.

Сначала я некоторое время думал о типовой стоимости акций. Может ли акция, особенно в 1904 году, стоить $98 или имеются в виду центы? Цена за акцию в девяносто восемь долларов казалось запредельной — но нет, такие акции были (и в этом урок таких размышлений — всегда найдётся человек более сведующий).

Но есть много другого непонятного современному читател особенно советскому. И дело не в том, что сложно объяснить взлёт в 100 (почти) раз. Рассказ О'Генри не анекдот, и читателю предлагают хоть и сгущённую, но всё же реальность. Поэтому я бы ставил на $0.98/1.85, и, главное, цена акции должна возрасти, а не наоборот. (Тогда бы Уильямс мог умереть о радости, но не стрелялся бы в чужой приёмной). То есть, «98» — это «нижняя» цена, а «1.85» — «верхняя». Но мне объяснили, что, может, это просто свойство чужого языка — и «185» это и есть «один восемьдесят пять». Говорят также, что до 2000 года цены на акции считали в целых долларах и фракциях доллара, то есть «простых дробях простых дробях со знаменателем, являющимся степенью двойки вплоть до 1/16». Итак, 98 против 185.

Но это не объясняет того, что всё-таки произошло в рассказе. А писатель явно рассчитывал, что его современники считают интригу мгновенно.

Итак, была компания XYZ, акции которой стоили раньше дёшево ($0.98), а потом (после скупки Додсоном всего пакета) стали стоить дорого ($1.85). Уильямс ещё раньше продал акции по ($0.98) Додсону, а теперь пришёл рассчитываться (вот тут-то и был пункт моих размышлений) — «зачем выкупать акции дороже — если он уже продал их». Это похоже на сделку РЕПО, только Уильямс не зафиксировал цену выкупа (или оговорил её как рыночную, не рассчитывая на внезапный рост).

Но нет, всё ещё интереснее.