Живой Журнал. Публикации 2020

Кокорев входил в лабораторию и принимался рассматривать на экране своих куриц. Он изучал куриц всю жизнь и защитил две диссертации с непроизносимыми названиями. Курица, как гласит народная молва, не птица, но Кокорев был орнитолог и человек строгих правил. Курица была птица, просто летающая недалеко, но главное, что его занимало в курице ― неожиданная перемена пола. После стресса что-то менялось в их организме, и у них появлялись вторичные половые признаки. При отсутствии петуха курицы становились похожими на отсутствующего ― жадными и драчливыми.

Но даже при этом жизнь их была куда радостнее, чем у Кокорева, каждый день, вернее, каждое утро возвращавшегося в пустую квартиру на окраине.

Впрочем, сегодняшний образец был не так весел ― он был нарезан на кусочки, разложен на составляющие, и его гормоны превратились в вереницы цифр на экране. Кокорев знал, что происходит с курицами на птицефабрике ― под такое ему давали гранты, но эта гормональная перемена не давала ему покоя. Перед ним проходили вереницы петухов, которые на самом деле оставались курицами.

«Двуногое существо без перьев, ― так, кажется, определил человека Платон. А Диоген из Синопа ощипал живого петуха и пустил его под ноги Платону, ― вспомнил Кокарев. ― Но все, кто пересказывают эту фразу, забывают, что Платон прибавлял: «с плоскими ногтями и восприимчивостью к знаниям, основанным на рассуждениях». Какие у петуха рассуждения? Он в суп не хочет, вот и все его рассуждения. Курица не умеет летать, а я три раза в год летаю на конференции ― это ли не отличие. Летать самостоятельно я не хотел бы: что мне делать в этих проводах?»

Наконец Кокорев вышел из лаборатории и побрёл к метро.

На площади, в ожидании праздника, поменяли экспозицию.

Сверкающие снегурочки в кокошниках исчезли. Теперь повсюду лежали разноцветные яйца.

«Точно, ― вспомнил Кокорев, ― скоро Пасха. Евгения Петровна принесёт кулич и яйца».

На площадях и в скверах лежали эти гигантские яйца, будто волшебный луч прошёлся по городу, увеличивая избранные предметы. Кокорев представил, как в каждом из них возникает жизнь, будто в кладке чужих.

На следующую ночь он снова шёл через площадь и увидел милиционера рядом с яйцами. Ему объяснили, что русский народ ― народ Книги, и более того, народ великой письменности. Оттого он стал писать на яйцах разные слова, вовсе не подходящие к празднику.

И теперь полицейский человек ходит вокруг яиц.

Днем полицейский куда-то исчезал, но идя ночью домой, Кокорев всегда видел его. Иногда полицейский лежал на яйце, иногда сидел на нём. Ночи были холодные, и Кокорев всё понимал.

Однажды Кокореву показалось, что полицейский изучает его, удаляющегося в сторону автобусной остановки. Поэтому Кокарев несколько раз оглянулся. Полицейский действительно смотрел ему вслед.

Весь следующий день он думал о полицейском и подопечных ему идеальных формах.

Накануне праздника полицейский поманил его.

― Я давно вас приметил, ― караульный в тулупе, ― вы смотрите на всё это (он обвёл рукой пространство) не так, как другие. Яйцами интересуетесь?

― Я с ними всю жизнь работаю.

Спешить было некуда, он закурил и приготовился к разговору.

― В пищевой промышленности? ― спросил полицейский.

― Не совсем. Я птицами занимаюсь.

― И как, там у них? ― полицейский был, видно, философ.

― Сложно. Вот у моих пол меняется. Самки притворяются мужиками, ― Кокарев специально сказал так, чтобы для полицейского выглядело понятнее.

― Скажите, ― полицейский внезапно посерьёзнел, ― вы верите в идеального человека?

― Не очень, ― вздохнул Кокорев.

― Я считаю, ― продолжил полицейский. ― Нужно вовсе без женщин. То есть с женщинами, но человек должен рождаться из яйца. Яйцо ― это идеальная форма. Не шар, замечу, а яйцо. Мы давно этим занимаемся. Вы восприимчивы к новым знаниям?

Кокорев заинтересованно посмотрел на собеседника. Сумасшедший полицейский ― этого он ещё не видел.

А полицейский, меж тем, стал ему рассказывать, что при этом идеальный человек должен летать, как птица.

«Идеальный человек ― это ангел, ― подумал Кокорев. ― Впрочем, ангелы, кажется, были бесполы. А я невосприимчив к знаниям, основанным на рассуждениях, потому что в конце каждого рассуждения ведущий говорит, что надо улыбнуться, ведь вас снимают».

― Вы же понимаете в скрещивании? Скрещивали своих птиц? Ведь не обязательно соединить живое с живым, можно и иначе…

Кокорев признался, что никого не скрещивал. И генетически модифицированная курица никогда…

― Не надо, ничего не говорите… ― вдруг прервал свою речь полицейский и стащил шапку. Казалось, он прислушивается.

― Праздник завтра, ― сказал он. ― Видимо, началось раньше… Пора. Или не пора? Послушайте!

И он требовательно указал на яйцо.

Кокорев приложил ухо к яйцу. Там действительно что-то скреблось.

«А вдруг это искрит подсветка? Лампочки эти дурацкие. Сунешь туда руку, и как шарахнет! Может, это розыгрыш такой? Скрытая камера, все дела» ― затосковал Кокорев.