Живой Журнал. Публикации 2020

Доктор Хорн заказывал перевозку родильного инкубатора, ротор-статор-ингалятор, и Карлсон ещё раз проверил бумаги в портфеле. Он пришёл в трактир к патриотам в тот момент, когда его приятели обсуждали прелести его жены. Карлсон слышал это негромкое шелестение, а сам разглядывал снобистский журнал мазохистского содержания. Поодаль от него сидели Филле и Рулле. Они шушукались, заказывая куда-то пиццу. Какие-то невидимые линии напряжения пронизывали пространство, как сигнализация в одном из тех банков, что нынче часто показывают в разных фильмах.

Карлсон снова вспомнил о письме и о том, что на четыре назначена встреча его жены с Филле и Рулле. Он давно подозревал об их любовной связи, и вот теперь жизнь совала ему в нос пошлые признаки измены. Встав вслед за Филле и Рулле, Карлсон не стал тут ничего есть и тайком пошёл за парочкой друзей в ресторан «Бомонд» на набережной.

Он никак не мог разобраться в своих чувствах: внутри жила хорошо ощущаемая им ревность, но он ощущал и тайное желание этой измены, и образ «Пеппи-весёлки», удовлетворяющей себя только через удовлетворение всех, доставлял смутную радость и ему. Всё это переполняло душу Карлсона, когда он шёл мимо ресторана.

Доктор Годо, часто бывавший здесь, впрочем, сейчас не обнаружился. В его ожидании Карлсон провёл больше часа, слушая разговоры друзей-патриотов. Всё было напрасно: Годо не пришёл, а когда Карлсон ступил на улицу, в спину ему ударила пивная банка.

Он не стал оборачиваться.

VII

Часам к восьми Карлсон пришёл на городской пляж и обрушился на песок. Он валялся, глядя на синюю гладь залива, ― хотелось спать, и он даже заснул на несколько минут. Внезапно он услышал лёгкие шаги и обнаружил нескольких девушек, что прошли мимо, не заметив лежащего тела. Вдруг смутное желание возникло в нём, и он расстегнул брюки.

Он выглядывал из-за камня в такт периодам своих ритмичных движений. Младшая из трёх молодых подружек, фрекен Бок, догадалась о его присутствии. И вот она, ощущая мужчину рядом, словно случайно сплясала несколько танцев вокруг воткнутой кем-то в пляжный песок лопаты и, наконец, разделась. Когда девушки уходили, только тогда, да, Карлсон понял, что вместо одной ноги у неё протез. Тогда, чтобы запомнить этот момент, Карлсон посмотрел на часы ― и обнаружил, что они встали.

Теперь на них была вечная половина пятого.

«Наверное, ― подумал он, ― в этот момент Филле и Рулле закончили плясать на моей кровати, изображая животное с тремя спинами». «А я здесь, ― продолжил он, застёгиваясь. ― Выхожу один я и фигак… С берёз, неслышен, невесом… Фигак! ― слетал. Пустота… Летите, в звезды врезываясь. Ни тебе аванса, ни пивной. Фигак ― и трезвость ― и царь тем ядом напитал свои послушливые стрелы. Фигак, фигак ― и разослал к соседям в чуждые пределы на счастье мне фигак! О! Такого не видал я сроду!.. Я три ночи не спал, я устал. Мне бы заснуть, отдохнуть… Но только я лёг ― фигак: звонок! ― Кто говорит? ― Носорог».

VIII

Домой было нельзя: встречаться с женой в этот момент у Карлсона не было никакого желания. В десять вечера он пришёл в больницу Годо. Надо, решил Карлсон, чтобы он, несмотря ни на что, подписал страховое поручительство для авиакомпании. Войдя в приёмный покой, Карлсон обнаружил компанию сильно пьяных юношей, среди которых был и Малыш Свантессон. Оказалось, что в этой больнице уже третьи сутки никак не могла разрешиться от бремени жена одного из этих молодых шалопаев. Наконец это произошло ― раздался дикий крик, и по коридорам побежали санитарки. Карлсон уступил требованиям молодого отца и выпил за здоровье новорожденного. Потом молодой человек затянул древнюю песню скальдов.

― Невероятно! ― не сдержался Карлсон. ― Он романтик.

― Он прелесть, ― ответил уже изрядно пьяный Малыш.

Молодой человек прекратил петь и стал озираться

― Где я?

― Здесь, ― сказал Малыш.

― Неужели? А как я сюда попал?

― Вы присоединились.

― Правильно: невесело одному, ― молодой человек достал из сумки гигантского жирафа. ― Заверните. У вас где касса?

Карлсон послушно завернул жирафа в страховые документы доктора Годо:

― Вы уже заплатили.

― Ах да. Я бы купил еще, но деньги кончились, но, ― и он погладил жирафа. ― Всё равно этот лучше всех.

Карлсон вежливо сказал:

― Пустяки, дело житейское. Пожалуйста, передайте привет новорожденному.

Молодой человек прислонился к стене и, подумав, сказал:

― Моя жена родила сына. Телеграмма пришла…

― Это превосходно! ― поддержал его Карлсон.

― Нет.

― Почему?

― Мы расстались с ней пять лет назад.

― Странно. Почему же она родила только сейчас?

― Она вышла замуж. Она ведь долго рожала ― трое суток. Я страшно рад, что у неё родился сын. Она всегда этого хотела. И он тоже милый человек. Из партии зелёных. У нас на редкость хорошие отношения.

Карлсон вздохнул и сказал, обращаясь к Малышу Свантессону:

― Плохо его дело.

― Совсем никуда, ― согласился Малыш. ― По-моему, у него нет даже собаки.

― Но пел он хорошо. Я даже протрезвел.

Малыш грустно поддакнул:

― Я протрезвел потом, когда он сказал: «А вдруг мне его не покажут».

― А я тогда протрезвел второй раз.