– Мы знали, что ты довольно храбрый. Но не обязательно злить меня и моих призраков-агентов, детектив, – первая тень разительно почернела ещё больше (видимо, выражая жестокую раздражённость мозга). – Мы из УКУСа. «Убийственный Комитет Управления Смертью»… Твои поиски серийного убийцы Смерча пора прекращать. И, кстати, все сопротивления разногласий в данном вопросе дяди покойного Гудка-нациста, твоего знакомца из политической сферы, уже улажены. В твою пользу. Этот фармакологический магнат тебя теперь даже не помнит. После нашей с ним встречи. Для твоей спокойной жизни созданы замечательно-удобные условия, сыщик…
Трое теней угрожающе придвинулись ближе. Пьяный Клим очень трезво оценивал ситуацию.
– А как же моя неусыпная совесть? Её вам тоже удалось испугом изменить?
– Хорошая издёвка… – главный «теневой» заблестел страшной темнотищей. – Ты хочешь создать себе риск во время поимки маньяка. И после неё… Лучше займись чем-то более безвредным. Вроде ловли рыб или рисования собак. Тебе нельзя продолжать своё расследование…
Чернота вокруг увесисто замолчала, оставляя звенящую многозначительность происходящего. Клим сказал:
– Но ведь эта тварь убивает людей. Не каждый раз – херовых уродов, что заслуживают смерть во сне под опекой маньяка…
– Мы контролируем это существо, – заверила первая тень (но правительственная уверенность из её голоса слегка испарилась). – Убийца Смерч нужен нашей службе. А ваше рвение по этому делу – нет… Отправьтесь в отпуск. Станьте свободным супер-туристом. Мы оплатим любые расходы.
Гидра мощно хлебнул из полегчавшей бутылки. Затем внимательно поглядел на «страшил» УКУСа. Те следили за его реакцией с невыносимой тьмой на месте глаз.
– Зачем вам нужно это всё? Из принципа? Чтобы отрабатывать деньги налогоплательщиков? Ради похвалы президента?
– Скажу тебе лишь то, что нам поручено обеспечить наилучшие условия продажи блокиратора сновидений, – зловещие слова главной тени отдавали мрачностью цинизма, помноженной на стопроцентный бизнес. – Препарат «антидрим» необходим для того, чтобы люди, самые любые люди, все
, подверглись чувству значимости и важности каждого прожитого дня… Он вызывает тягу к реальности. Вкус к жизни.– Продаёте всем эту гадость, только чтобы они потом покупали больше хлеба для тостов на завтрак?! И брали букеты цветов подороже, когда идут на свидания после работы? – возмущение голосовых волн Гидры едва не заставило незваных спец-гостей вибрировать, как несколько нескошенных травинок под напором ураганного ветра из разрушенного кинотеатра.
– Не волнуйся так, детектив. Эти меры обществу необходимы, – агенты УКУСа поднялись со своих мест, собираясь покинуть квартиру Клима. – Не мешай Смерчу делать своё нужное нам дело… Просто позвольте себе бездействовать. И всё с вами будет нормально, старший сыщик…
Мучительный звук цифрового скрежета резал пространство. Прошли мгновения ожидания – и тени исчезли, растворившись в стене.
Стандартная тьма обнимала квартиру. Клим Гидра упрямо сжимал бутылку водки, наполненный противоречивым несогласием до краёв и пределов.
Гримёрка «Психотеатра» утопала в причудливом пьянстве. На стенодиване расположились Пуфик, Единица и Максим. У зеркала сидел Котяра, а Люба Севередова пристроилась у него на коленях, очень романтично обняв за шею.
Илюша Лиссов прислонился к жёлтому подоконнику, оставив нейро-образ убранным наполовину.
Репетиция-тренинг закончилась. Все устало пили.
Александр Уралович появился на пороге гримёрки как тень отца Гамлета в период помешательства. Актёры сконцентрировали остатки внимания, направив взгляды в сторону главного режиссёра. Тот начал речь:
– Так что же мы станем ставить на этой неделе, ребята? «Американский психопат» или «Красный дракон»?
– А, может, лучше «Призрак оперы»? – сострил улыбчиво Котяра.
– А, может, лучше ты мне пиво передашь? – режиссёр Дюйм взял из рук подопечного бутылку «Холода» и смачно приложился к прохладе напитка.
– Лиссов будет играть серийного убийцу? – спросила Катя Единица. Пуфик обнимал её пухлыми руками, радуясь снисходительной благосклонности девушки.
– Он будет исполнять роль парня, влюблённого в журналистку аналитического отдела одного спорт-издания, – Макс Красивый шумно схохмил, искоса глядя на Лиссова. Тот хмуро ухмыльнулся.
Александр Уралович допил пиво, затем сказал:
– Можем предложить зрителям хоть «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», лишь бы было смешно, правдиво плюс понятно. Решайте, ребята. Через пару дней я буду орать, чтобы вы выкладывали на сцене свои души, не жалуясь соседям Цирка Змей. Мы должны оставаться лучшими. Просто помните об этом, пока пьёте.
Режиссёр Дюйм повелительно удалился. Нейро-труппа продолжила разгул.
– Илюха, ты честно нам скажи, как она стонет в постели? Мягко или нежно? – улыбка Котяры смешалась с порочностью взгляда хмельной Любы, которая слишком явно приклеивалась к парню, обнимая губами горло пивной бутылки.
– Полина в постели – настоящий ураган… Смерч секса наслаждений, – многоцветные глаза Лиссова блестели чувством счастья, словно пара победителей на выборах.