Живший когда-то…(сборник)

Небесная кара всегда начиналась с первой капли. Андрей знал, как всё начать внезапно. Настолько внезапно, что, вероятно, некоторые муравьи умирали от сердечного приступа в результате возникшего страха, а не от раскалённой полиэтиленовой массы, падающей на них. Сначала он аккуратно подбирался к муравейнику. Затем несколько минут усыплял бдительность часовых, задачей которых было подавать сигнал об опасности при первой подозрительной ситуации. А затем поджигал своё оружие и первой каплей всегда атаковал самый центр муравейника – прямо в толпу. Потом неумолимо капал на всю остальную площадь. Под ним царили паника и безысходность. «Спасайтесь, убегайте!» – кричал отец семейства своим родным. «Помогите! Помогите мне!» – кричал наполовину обугленный муравей, задняя часть которого сгорела дотла и прилипла к горячей земле.

Наконец, когда почти все муравьи были казнены, наказаны за грехи, за то, что они не слушали своих пророков, которые тысячелетиями, по их времени, пытались нести им истину и слово божие, Андрей добивал последних оставшихся в живых. Это было не менее интересно. Он не сразу убивал их, а начинал атаковать по краям, что бы тот, кто посмел избежать общего наказания, перед смертью почувствовал себя в ловушке, почувствовал неизбежность своей участи. И вот, по прошествии нескольких минут, целый мир был уничтожен. А может быть, всё-таки не мир, может быть, это государство, страна или, к примеру, область. Андрей постоянно уничтожал муравьёв, но ему было неизвестно, чем же это является для них. Может быть, в соседнем муравейнике, метрах в пятидесяти или, например, в двухстах, внезапно прервали показ запланированной программы на всех каналах? Может быть, известный всей стране «Муравьедии» телеведущий с важным видом, со скорбью на лице объявляет о том, что соседнего государства больше нет. Или что соседняя страна подверглась неизвестной космической атаке и в итоге… сгорела дотла. А может быть, наоборот, в тех же пятидесяти метрах соседний муравейник продолжает жить и даже не подозревает, какая катастрофа произошла у их соседей. Может быть, они и вовсе не знают, что у них есть соседи?

Андрей, конечно же, не вдавался в такие подробности, потому что ему было всего шесть лет. Его дело было вовремя открыть огонь и уничтожить всех до единого. Наконец, когда самый последний муравей был обессилен и лишён всякой воли к жизни, суровый палач вдруг превращался обратно в ребёнка – шестилетнего Андрюшу, которому скоро, через пару месяцев, идти в школу, в первый класс. И этот самый Андрюша вдруг подумал, что ему жалко последнего оставшегося в живых. Этот муравей так бегает, так хочет жить, вызывает какое-то странное, новое для Андрея чувство – чувство сострадания. Может быть, не стоит его убивать? Конечно, не стоит! Пусть живёт. В конце концов, бог должен уметь не только карать, но и щадить, и даровать жизнь. Пусть он ползёт себе. Пусть отбежит на несколько метров и спрячется. Затем отсидится пару дней, приходя в себя. А далее побредёт по свету… Затем наткнётся на новый муравейник, в котором его приютят. Найдёт там себе жену или мужа… Затем у него или у неё появятся дети, и жизнь вернётся в обычное русло. И Андрей не стал убивать последнего оставшегося в живых муравья.

Часть вторая

Михаил

В коридоре одного из отделений психиатрической больницы в очередной раз скопилось множество молодых людей. Это были студенты пятого курса одного из медицинских университетов Москвы. Весь работающий персонал – от санитарок и медсестёр до некоторых врачей – возмущался этому ежедневному столпотворению. Всё дело в том, что учёба у студентов начиналась ровно в восемь утра, и опаздывать категорически запрещалось, а сами врачи, так сказать, кураторы, приходили несколько позже. В восемь пятнадцать у них только начиналась пятиминутка, которая длится вовсе не пять минут, как исходит из названия, а около двадцати минут в среднем. Далее – ещё какие-то мелкие дела. Затем телефонные звонки, конечно же, по делам. В итоге врачи разводили своих студентов по кабинетам только около девяти часов утра. А всё остальное время в отделении, что называется, «ни пройти ни проехать». К тому же, врач Альберт Юрьевич, несмотря на свой профессионализм, всегда опаздывал. Поэтому его группа, численностью в восемнадцать человек, освобождала место в коридоре ещё позже. В этот день Альберт Юрьевич пришёл вовремя, потому что он оставался дежурить и опоздать было бы совсем не культурно с его стороны.

– Так, все в сборе? Здравствуйте! – в обратном порядке этической нормы начал он.

– Здравствуйте! – в разном ритме поздоровались студенты.