Живучее эхо Эллады

Как говорится, каждому своё —

И получил «своё» (куда ж тут деться?)

Тантал, что переполнил до краёв

Терпенья чашу бога-громовержца.

Низверг Тантала любящий отец,

Определяя кару не для вида.

Был слишком терпелив. И, наконец,

Отправлен сын в печальный мир Аида.

Стоит в воде без права утолить

Горенье жажды человеко-трупа,

В пустой надежде тихо просят пить

Коростою покрывшиеся губы.

«Один… Совсем один в своей беде,

Покаранный и Зевсом, и богами…»

В отчаянье склоняется к воде —

И лишь земля чернеет под ногами…

Но вот сменился жажды суховей

Тягучей болью голода – и тут же

Над дугами Танталовых бровей

В листве зелёной зависают груши,

Оливы, сливы (он их и не ждал),

И яблоки, и гроздья винограда…

Рукою слабой тянется Тантал…

Но где же?.. Где желанная услада?..

Спешит ладонью защитить глаза:

Лихие, необузданные ветры

Внезапно налетают, сад разя,

Со свистом унося плоды и ветви.

Не только злая жажда тяжела,

Не только голод не даёт покоя,

Ещё страшит нависшая скала,

Что прямо у него над головою.

И накаляет душу добела

Животный страх (в нем разуменья мало!):

Вот-вот сорвётся шаткая скала —

Раздавит страшной тяжестью Тантала!

В страданиях, где кары торжество,

Былую жизнь взирает, как на блюдце,

И муки бесконечные его

Танталовыми муками зовутся.

Тантал, обречённый на муки.

Геракл [6]

Зевс. С античной статуи.

1. Клятва

Однажды Зевс собрал своих богов

Велением не разума, а сердца —

Как по весне река из берегов,

Выплёскивались чувства громовержца —

Он ждал в пылу решающего дня

Тот миг, что для него немаловажен:

– Сегодня сын родится у меня!

И пусть со мной пребудут лики ваши!

Приму я от Алкмены этот дар,

Что преумножит радость мне и силы, —

(И дочка Геба розовый нектар

Гостям повеселевшим подносила).

– Пусть в здравии растёт и власть берёт

Над всей роднёй, добро и правду сея,

Веками уважаемый свой род

Продлит от сына моего Персея.

Геба (со статуи Торвальдсена).