Живущие в нас (сборник)

– Все вы коварные продажные твари, – назидательно произнес Миша, погрозив трупу пальцем, – и я избавлю от вас наивных мужиков, которые думают, что вас стоит любить. Ты даже не смогла удовлетворить меня, а он смог… – Миша вырвал из тела нож (и это была не пустая фраза – он, действительно, испытал удовлетворение, как будто все у них получилось). Тщательно вытер лезвие о край шубы, сунул в чехол и не спеша направился вниз, даже не думая о том, что будет делать, если встретит кого-нибудь в подъезде…

Когда Влад открыл глаза, Аня сидела бледная, прикрыв ладонью рот. Антон моргнул, сглотнув слюну.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил он, – ты не можешь знать, если это сделал не ты! Мне ребята из ГУВД рассказали под великим секретом!..

– Это сделал не я, – Влад усмехнулся, нисколько не пугаясь обвинения, – тебе рассказывали ребята из ГУВД, а мне – Леха. Он там, – Влад снова ткнул в потолок, – он все знает.

– Блин!.. – Антон встал; нервно прошелся по комнате, – девушка, действительно, была в белом свитере, и шуба лежала на подоконнике, и зарезали ее, когда она пыталась одеться… блин!.. – он резко остановился, – я звоню в милицию!

– Нет, – Влад покачал головой, – они ничего не докажут.

– Почему?

– Не знаю. Так сказал Леха. Он сказал, что только жена может остановить его. Он должен уйти к ней. Такая, вот, у них любовь.

– Я не поняла, – уточнила практичная Аня, – что ж надо делать?

– Для начала, войти туда.

– Послушайте! – Аня хлопнула в ладоши, привлекая внимание, – а если через балкон; выставить окно?.. Как он хотел позавчера, а?

– Пошли, – Влад вскочил, – Ань, а вы оставайтесь здесь.

Охваченный общим азартом, Антон распахнул балконную дверь. Очень ведь удачно получилось, что ему не хватило времени на восстановление полок, а Аня еще ругалась на него!..

* * *

– Иди ко мне… – услышал Миша явственный голос, и это не был голос подсознания, так как звучал откуда-то извне; вернее, отовсюду; он испуганно оглянулся, – я жду тебя… Зеркало дало нам свободу, но что ты с ней сделал?

– Я дарю ее! Я освобождаю других ото лжи, их окружающей!..

– Не стоит… они не хотят этого. К тому же, их слишком много – они убьют тебя раньше. Лучше иди ко мне. Я люблю тебя…

– Да?.. – Миша задумался, потому что «пароль» был произнесен, и требовал «отзыва».

– Чего ты ждешь? Пока тебя схватят и будут мучить, а потом сделают то, что можно сделать самому быстро и безболезненно?..

Мише показалось, что из зеркала струится удивительный свет, озаривший комнату своей улыбкой. Пусть это звучит безумно, но он, действительно, видел, как улыбается свет!.. Из комнаты он выползал наружу, только делал это очень медленно. Пытаясь ему помочь, Миша распахнул окно… и в это время услышал на кухне звон разбитого стекла.

– …Слышишь! Они приближаются! Иди ко мне!

…Да-да, им не удастся удержать меня в своем гнусном мире! Никогда не удастся!.. – Миша почувствовал, как у него стремительно вырастают крылья.

– Черт, где же он?.. – раздался с кухни тревожный голос.

…Как бы не так… – Миша счастливо улыбнулся. Встав на подоконник, он раскинул руки и воспарил. Ему было совершенно безразлично, что отягощенное прошлой жизнью тело через секунду рухнет на обледеневший асфальт. Его оно уже не касалось.

* * *

Пока Антон звонил в «скорую», Влад остановился перед зеркалом; взял со столика вазочку; подбросил ее, словно взвешивая на ладони.

– Жаль, красивая вещь, – он покачал головой, – но Леха сказал, что оно попало сюда случайно и предназначено для другой жизни, для других существ… может, для ангелов, чистых и трепетных?..

Размахнувшись, он метнул свое оружие – блестящая поверхность рассыпалась серебряным дождем, обнажая в черной раме веселенькие голубые цветочки на обоях…

Мужская логика

– Киска, я ушел, – послышался из коридора Костин голос.

Маша, с одним накрашенным глазам, выглянула из ванной, чтоб поцеловать мужа, но дверь уже захлопнулась. Вздохнув, она выключила свет – раньше он никогда не уходил, не приласкав ее, не пожелав удачного дня. Как же давно это было!.. Теперь даже ложась спать, он отворачивался к стенке, порой забывая сказать «спокойной ночи».

…И правильно, что он больше не называет меня по имени, – подумала Маша, – «киска». Я и есть его киска, которую надо кормить и выгуливать. Можно погладить, если делать нечего, а остальное время пусть спит на диване или играет с бумажным бантиком… Настроение испортилось. Впрочем, нельзя сказать, что до этого оно было каким-то особенно радостным.