Живущие в нас (сборник)

Алена сделала крохотный глоток, но напряженное сознание сразу ощутило это благостное воздействие, позволив руке без разрешения взять конфету.

– Итак, вернемся к нашей беседе, – выпив, Антон Васильевич поставил пустую рюмку, – хорошо, что вы не думаете, будто кроме меня, кто-то способен здесь принимать какие-либо решения; все здесь исполнители, запомните это – кто бы какие схемы вам не предлагал провернуть… Да, а начал я со своего очень ненормированного рабочего дня. Придется и вам привыкать к такому ритму. Я не принимаю аргументов, типа, у меня болеет ребенок, и мне надо уйти пораньше…

– У меня нет детей, – успела вставить Алена.

– Не скажу, что это хорошо, но меня радует. А ваш муж, простите, кто?

– Инженер; бывший боксер. Работает охранником, – Алена опустила глаза, словно это могло сказаться на ее репутации.

– Боксер? А он не слишком ревнивый? А то через месяц придете в синяках и скажете, что увольняетесь, потому ровно в семь должны быть дома – знаете, Ален, случались такие прецеденты… – взгляд Антона Васильевича сделался настолько внимательным, что его нельзя было разочаровать молчанием.

– Я не уволюсь, – Алена решительно покачала головой, – и в синяках не приду.

– А они вам и не пойдут – я уже вижу; вы другая, – Антон Васильевич налил себе полрюмки, – знаете, есть женщины, которых без слез и синяков даже представить трудно, а есть… ну, типа вас. А ответьте на такой вопрос – как вам удается выживать на две ваши зарплаты?

– Почему выживать?.. – щеки Алены вспыхнули – такое определение, произнесенное вслух, показалось ей оскорбительным, хотя в душе она была с ним согласна.

– Да выживаете вы, – Антон Васильевич махнул рукой, не желая вступать в спор, – а я могу сделать так, что вы будете жить, но для этого мы должны работать в четком тандеме. Я своих не сдаю – это закон, но и меня подставляют только один раз – первый и последний… и то, если успеют.

– Я вас не подставлю! – не задумываясь, выпалила Алена.

– Сначала все так говорят – когда их тащишь из помойки, но стоит чуть-чуть встать на ноги, им начинает казаться, что всего они достигли сами, и поэтому заслуживают гораздо больше, чем им дают. А следующий этап, знаешь, какой? Они думают, что в Европе или в Израиле их никто не найдет… да-да! – Антон Васильевич остановил протестующий Аленин жест, – таких много, но они глупые, самонадеянные люди. Хочется верить… (я, видишь, еще во что-то верю!..) что ты умная девушка.

– Я умная девушка, – повторила Алена уверенно, потому что говорила правду.

– Ты мне нравишься, – Антон Васильевич встал и обойдя кресло, положил руки ей на плечи, – если честно, я давно за тобой наблюдал, собирал информацию, и профессиональную, и всю остальную. Только не обижайся… (Алена почувствовала, как пальцы сильнее сжимают ее плечи, но пока не причиняя боли) в нашем деле по-другому нельзя. Короче, в следующий понедельник мы с тобой едем в Москву.

– Зачем?.. – Алена хотела повернуться лицом к собеседнику, но не смогла.

– Затем, что деньги не берутся из воздуха – не тебе это объяснять. Над нами сидят мальчики из Управления, а над ними – мальчики из Правительства, и кое с кем ты должна познакомиться, чтоб потом работать нормально, а не как твоя предшественница. Так что, готовься. Сядем с тобой в СВ и покатим в столицу на пару дней…

СВ вызвало у Алены совершенно конкретные ассоциации. Она все-таки освободилась от цепких пальцев и повернулась, глядя на Антона Васильевича снизу вверх. От обилия информации она и сама не знала, что выражал ее взгляд, но, наверное, что-то конкретное, потому что Антон Васильевич присел на подлокотник и взял Алену за подбородок – уверенно, но не грубо.

– Когда девушка умная и красивая, я предпочитаю не разбрасываться, а все иметь в одном стакане. Одно без другого… – он пожал плечами, – это не вкусно. Надеюсь, ты меня понимаешь? Или у тебя есть принципиальные возражения?

Алена вдруг поняла, что возражений у нее нет – да и разве можно возражать снизошедшему к тебе богу?.. На него надо молиться!.. Еще она подумала, что если, как положено женщине, попросит время на раздумье, то вылетит не только из этого кабинета, но, возможно, и с работы, потому что знает уже слишком много. А ей не хотелось никуда вылетать – ей хотелось жить; и жить лучше, чем сейчас!

– Я согласна, – она потупила взгляд, боясь увидеть реакцию, но она оказалась самой обыденной.

– Вот и хорошо, – Антон Васильевич отпустил ее лицо и встал, – значит, завтра я подписываю приказ, и начинай принимать дела. Можешь сидеть, хоть днем, хоть ночью, но к понедельнику ты должна быть готова так, чтоб московских «мальчиков», позаканчивавших всякие Оксфорды и потому ни хрена не понимающих в реальной российской экономике, от тебя бросало в дрожь. Все. А теперь иди, и ничего не бойся – я тебе еще покажу небо в алмазах.