Живущие во льдах

Белые медведи — исконные обитатели Гудзонова залива. Как и в других частях своего ареала, они проводили здесь большую часть года среди льдов и кормились тюленями. Лишь во второй половине лета, когда лед в заливе таял, звери были вынуждены оседать на побережье. Перебиваясь скудными кормами суши, медведи дожидались ледостава, чтобы вернуться в привычную обстановку. Однако в последние десятилетия в их поведении и образе жизни наметились изменения, косвенным виновником которых был человек. С появлением на побережье городов (Черчилл, один из крупнейших городов в этом районе, вырос в основном в годы второй мировой войны) все больше и больше белых медведей становятся «горожанами». Даже когда залив покрыт льдом, некоторые звери предпочитают охоте на тюленей «легкую жизнь» у свалок и помоек, создавая тем самым в современных городах «медвежью проблему».

«Медвежья проблема» — явление отнюдь не чисто канадское. Рост численности этих, ныне охраняемых зверей совпадает с другим процессом, происходящим в Арктике повсеместно, — с ростом населения, появлением новых городов и поселков. Поэтому всюду, и на Крайнем Севере СССР тоже, встречи людей с медведями участились, а в будущем, надо полагать, они станут еще более обычны. Например, в поселке Мыс Шмидта на севере Чукотки нет-нет да и приживается четвероногий путешественник, что забрел сюда с ближайшего ледяного поля. Как правило, он пользуется симпатией местных жителей, иногда его начинают даже подкармливать (или он сам разыскивает помойки, где можно найти что-нибудь съестное), хотя, как уже говорилось, было бы гораздо разумнее прогнать медведя, скажем, выстрелом из ракетницы при первой же встрече с ним.

Но не только белые медведи находят на Севере нечто привлекательное для себя в соседстве с человеком. Порой ищут покровительства у людей обыкновенные гаги — морские утки, поставщики лучшего природного утеплителя — гагачьего пуха. Там, где эти птицы встречают доброжелательное к себе отношение, — местами на севере Европейской России, в Норвегии, Исландии — они без боязни селятся рядом с домами, даже на завалинках домов, занимают искусственные гнездовья, сделанные из бревен, досок или камней. Иногда соседствуют с человеком, как уже говорилось, даже белощекие казарки, несмотря на то что вообще-то гуси относятся к людям очень настороженно.

Летом 1896 года Нансен и его спутники были поражены поведением пары пуночек. Хотя корабль «Фрам» в это время дрейфовал в Центральной Арктике, у восемьдесят третьего градуса северной широты, и вокруг судна громоздились льды, птицы, будто дело происходило на суше (а до нее было более двухсот километров), устроили на палубе гнездо. Подобный случай произошел и на советской дрейфующей станции СП-7. В конце июня 1958 года, когда льдина находилась у восемьдесят пятого градуса северной широты, на станции появилась пара пуночек. Вскоре они свили гнездо, устроив его в пустом ящике. В начале июля в гнезде было пять яиц. Однако благополучно высидеть их птицы не смогли — гнездо разорили собаки.

Вокруг поселков и особенно промышленных предприятий на Севере можно видеть техногенные, созданные искусственно, пустыни. Выйдя из дома, не услышишь тогда весенней задорной песенки пуночки или звонкой, журчащей ручейком серенады куличка-песочника. Даже вдали от поселка или города не увидишь на озере обычных в других местах уток-морянок или гагар. Нечего здесь делать и рыбаку, поскольку в этих водах перевелась рыба.

Однако техногенные пустыни вовсе не обязательная примета цивилизации в этих районах. Есть множество убедительных доказательств, множество примеров того, что человек и дикие животные и здесь могут сосуществовать, что они скорее друзья, нежели враги.

Люди пришли на Север давно, по крайней мере за шесть — семь тысяч лет до нашей эры. И несомненно, что уже с тех пор так или иначе проявлялось их влияние на природу, в том числе и на животный мир. Но ясно и другое. Очень долго население здесь было немногочисленным, люди вели преимущественно кочевой образ жизни и не вносили в облик этих районов сколько-нибудь ощутимых изменений. Влияние человека на природу Крайнего Севера и формирование на морских побережьях, в тундрах и лесотундрах так называемых антропогенных, то есть созданных человеком, ландшафтов началось по сути дела лишь в XVI–XVII веках, когда здесь появились постоянные зимовья и поселки. Наиболее бурно этот процесс развивается, как уже говорилось, в последние десятилетия. Следовательно, антропогенные ландшафты Севера еще очень молоды. В этом одна из главных их особенностей. Они очень интересны для исследователей, поскольку именно здесь можно видеть, какими путями и с какой скоростью формируется окружающий человека мир животных. На их примере, следовательно, можно воссоздать и ход становления синантропных (обитающих вокруг человека) группировок животных в южнее расположенных областях.