Живущий рядом

Выполнить такое было не под силу никому, даже агенту ХХ, чье модифицированное тело в теории могло пробыть пару-тройку минут в безвоздушном пространстве, но пройти по коридору и добраться до стеллажей со спасательным обеспечением — для этого требовалось намного больше времени. И все же Стрегу это удалось. Всего-лишь двадцать три минуты потребовались незаметному помощнику второго пилота чтобы пройти коридором, в котором царил абсолютный вакуум, забрать охапку изолирующих костюмов и вернуться в командный отсек, а потом, не останавливаясь, отправиться за следующей партией. А ведь уже тогда его легкие были практически полностью заполнены кровью, и он задыхаясь умирал даже несмотря на надетый скафандр. Но он продолжал действовать.

Оставалось сделать лишь одну последнюю ходку за остававшимися в рулевой рубке четырьмя членами экипажа. На корабле к тому времени уже не было гравитации. Стрег вплыл в переходной отсек, но повторный взрыв еще большей мощности расколол звездолет надвое уничтожив дожидающихся спасения астронавтов. Отброшенный мощной волной Стрег ударился о переборку и потерял сознание, а подоспевшей команде едва удалось втащить его внутрь аварийной капсулы. Он уже практически не дышал, когда командир корабля приказал подвергнуть тело спасателя глубокой заморозке в камере анабиоза.

Уже на Земле, на базе Школы, за жизнь Стрега более месяца бились лучшие хирурги. А первые слова, произнесенные им после выхода из комы, были:

— Я успел спасти всех?

Глава 8 Семья Голдуэн

В распечатке, которую дала мне Милка, кроме основных текстов стандартных рапортов находилась еще одна приписка на отдельном листе. Что-то вроде резолюции вышестоящих органов, которые так часто встречаются в официальных документах в виде размашистых надписей поперек. Это было предписание всем службам немедленно перепроверить психологическое состояние всех без исключения агентов. Также вводился категорический запрет на допуск их к работе без предварительного всестороннего тестирования и купирования самых малейших отклонений. А далее мелким шрифтом шли хоть и краткие, но очень многочисленные отчеты о принятых мерах.

— Сумасшедший случай…

Тихо беседуя мы с сестрой сидели за небольшим столиком в родительской столовой. На дворе стоял поздний вечер, суматоха, вызванная нашим приездом, потихонечку улеглась, и все уже готовились ко сну. В кои-то веки вся наша семья вновь собралась здесь, в родном доме. Да не просто вся. А полностью и не сговариваясь. Без какого-либо повода.

Когда мы с Еленой, Верой и совсем маленьким Ричардом приехали, Милка со своим Вилли и первенцем Клаусом были уже там. Шумные приветствия буквально через пару минут сменила немая сцена. Мест для ночлега семи гостей в родительском доме явно не хватало, но вместе с тем ни отец и ни мать ни за что не хотели отпускать ни одного из нас. Тем более своих внуков. Они даже были готовы отдать под детскую свою спальню, а сами переселиться на диван в гостиную лишь бы все остались. Вилли отговорил. Ничего. Хоть и в спартанских условиях, но мы все же смогли разместиться. Правда для этого папе пришлось побегать по соседям в поисках дополнительных надувных кроватей. Вот уж никогда не подумал бы, что когда-нибудь буду спать в своей комнате вчетвером под веселый щебет Ленки о том, как на самом деле это здорово и романтично. Впрочем, Вере, моей дочери, тоже приглянулся экзотический надувной топчан, ну а Ричард тогда был слишком мал для подобных оценок.

Ужинали в гостиной, собрав воедино два стола, и родители просто светились от счастья. Вечер прошел незаметно, как незаметно летит время, когда тебе очень хорошо. А закончилось все тем, что наш Ричард уронил свою ложку на пол и начал засыпать прямо сидя на стуле. Вот тогда все и переполошились, потащив детей в спальни. Трапеза закончилась, столы спешно разобрали и вскоре во всем доме воцарилась сонная тишина. Задержались только мы с Милкой чтобы поговорить обо всем как в старые добрые времена.

— Сумасшедший случай… — сказал тогда я, вспомнив содержание той самой распечатки, что дала мне сестра.

— Да… Хорошего мало, — согласилась Милка сразу и без слов поняв о чем именно идет речь.

— Я вот тут все прикидываю, что дальше могло произойти с этой самой Школой и всем проектом.

— Думаю, ничего особого. По моим данным ее наиболее бурная деятельность продолжалась около десяти лет. Было три выпуска. Соответственно, пробный, первый и, заключительный, второй. Затем правительство Земли приняло закон запрещающий проводить какие-либо модификации человеческого тела. Соответственно, проект закрыли. Все упоминания о нем, которые и в предыдущие годы особо не афишировались, покрыли грифом «не оцифровывать», да и вообще стали помещать в особые архивы никак не связанные с основной сетью. Но сама Школа, конечно, осталась. Правда в очень усеченном виде и только для поддержки уже работающих агентов. Ну а после случая со Стрегом… Их чуть полностью не расформировали и только благодаря самым высоким кругам в правительстве оставили.

— Почему?