Живут во мне воспоминания

Когда-то мне одному из первых сделали предложение заложить именную «звезду» на тротуаре около концертного зала «Россия». Я отверг это сразу. Объяснил, что никогда не любил быть «в толпе». Скажут — нескромно. Возможно, хотя я никогда не считал себя великим, как это делают сейчас многие «звезды» и «звездочки». Зато всегда думал о тех вершинах, до которых мне добираться и добираться, — о великих певцах Энрике Карузо, Марио Ланца, Тито Гобби… Они мои учителя, и я понимал, что мне никогда не достичь их уровня, как звезд на небе. Потому всегда считал себя лишь ищущим музыкантом. А все эти бетонные звезды, которые сейчас модно вмуровывать в асфальт, ведь это глупость. Ходит народ, топчет твое имя ногами. Зачем это нужно? Слава сиюминутна. Все мы на этой земле пребываем временно. За свои дела каждый из нас будет отвечать там… А земная мишура — это ведь суета.

И вот теперь нет ни тротуара, ни звезд, ни здания гостиницы «Россия». Совсем недавно не стало и Марии Борисовны Мульяш. Меня не оставляет мысль, что ее уход ускорило то, что перестал существовать любимый ею зал, словно ее лишили родной почвы. Сколько раз артисты обращались к властям города — если уже решили сносить гостиницу, то сохраните хотя бы концертный зал, в котором выступало столько известных исполнителей, и наших, и зарубежных. Не помогло…

В зале «Россия» М. Б. Мульяш была, как тогда было принято говорить, администратором, хотя по должности она считалась редактором. У нас с ней были очень добрые отношения. Именно Мария Борисовна «переманила» меня из КДС в свой зал. Когда я уже перестал выступать, она предложила организовать несколько концертов Тамаре, часто звонила нам. Это была удивительная женщина, энергичная, ни минуты не сидела спокойно.

И еще она была очень мужественной: когда не стало ее мужа, Мария Борисовна просто заставляла себя работать, чтобы забыть горе.

А работала она очень много. О таких людях даже не думаешь, что они могут уйти, — они кажутся вечными. Но случилось непоправимое. Ушла Мария Борисовна неожиданно. Я разговаривал с ней по телефону за несколько дней до ее кончины. Чувствовала она себя настолько плохо, что ее соединяли не со всеми. Узнав, что это звоню я, она захотела поговорить со мной. Я услышал по телефону, насколько слабым стал ее голос. Рассказал, что пишу книгу, в которой обязательно упомяну о ней, попросил прощения, что не сделал этого в первой книге. Она меня успокоила: «Ничего… Дай бог, чтобы у вас все было хорошо»…

Уйти со сцены непросто. Хорошо, если тебе есть еще чем заняться. У меня, слава Богу, с этим проблем нет. Могу и на рояле играть, и музыку писать, рисовать, могу сесть за компьютер. Иногда день проходит так быстро, что и оглянуться не успеваю — как? уже вечер?

В каждом человеке что-нибудь заложено от природы. Просто один человек в себе это находит, а другой нет. Некоторые люди даже не знают, что в себе искать, чем заняться. Интересно, что рисовать я стал раньше, чем петь. Сначала рисовал карандашом, потом попробовал себя в акварели. Когда стал петь, то рисование забросил. Вернулся к нему после того как художник Александр Шилов предложил мне: «Что-нибудь "написуй", я посмотрю». Я что-то изобразил, и он сказал: «Продолжай». Потом я написал несколько картин маслом. Рисую в основном летом на даче, во время отдыха. Мне не раз предлагали организовать в Москве выставку моих картин. Но это вызывает у меня улыбку. Умение рисовать у меня от отца, но он делал это профессионально, а я занимаюсь этим просто как любитель. Поэтому лучшее место для моих «вытворений» — моя квартира. Гости, друзья приходят, видят — и этого достаточно.

Занимался я немного и лепкой, в основном пластилином. Правда, были работы и из глины. Режиссер фильма «Поёт Муслим Магомаев» захотел, чтобы во время съемок я лепил. Пришлось заранее готовить глину, чтобы большой ее кусок немного «растопить». Ко дню съемок она стала уже мягкой, управляемой, и я перед камерой вылепил Мефистофеля. Даже сам от себя не ожидал. Но лепить я бросил давно.

Кстати, я много чего умею делать. Даже наклеить обои, прибить плинтусы. Еще в детстве придумывал разные игры с электричеством, мастерил машины, корабли… При желании могу быть и кулинаром — импровизировать на сковороде или в кастрюле. Но ведь у нас в Азербайджане многие мужчины на это горазды…

Однако желание играть, сочинять, рисовать приходит, увы, не каждый день. Могу не подходить к роялю неделями, а иногда могу сесть и писать инструментальные вещи. Сочиняю музыку на большом компьютере. Под настроение могу сидеть по шесть-семь часов — импровизирую, придумываю новую обработку старой песни или известной мелодии кино, театра, «оркеструю» на своей «Ямахе». Она мне заменяет полный эстрадно-симфонический оркестр. Здесь в моем распоряжении до 5 тысяч звуков, все, что только есть среди музыкальных инструментов. Так и провожу время в свое удовольствие. А потом снова ничего не хочется делать…