Живут во мне воспоминания

Во время работы в Москве Гейдар Алиевич пережил и личное горе — потерял Зарифу Азизовну. Была она человеком замечательным. Мудрая и веселая, музыкально одаренная, хорошо играла на рояле. Любила подыграть мужу, когда он пел, — у Гейдара Алиевича был приятный тенор-баритон. Он вообще очень любил музыку. А еще в Гейдаре Алиевиче чувствовалась любовь к театру, к сцене. Из его недавно вышедших мемуаров мы узнали, что когда-то Гейдар Алиевич мечтал быть артистом. Прежде мы не знали об этом.

Как-то он рассказал мне о том, какой скромной была у них свадьба. После загса он купил килограмм самых дорогих по тем временам конфет «Мишка» — это было все, что они могли тогда себе позволить. Пришли домой и устроили свадебное чаепитие. На дорогое застолье денег у молодоженов не было…

Мы с Тамарой часто бывали в гостеприимной семье Алиевых, и в Баку, и в Москве. Особенно тесно мы общались с Зарифой Азизовной, и нам всегда было о чем поговорить. В основном она звонила нам — мы все же стеснялись напоминать о себе лишний раз. И вот Зарифы Азизовны не стало…

Мы были у Алиевых незадолго до ее ухода. За столом Гейдар Алиевич поднял в ее честь тост. Он и прежде всегда говорил о жене тепло, но при этом был краток, сдержан в проявлении своих чувств — видимо, ему было приятнее, чтобы о ней больше говорили другие. А тут вдруг сам стал подробно говорить о Зарифе Азизовне, об их жизни… И хотя Гейдар Алиевич упомянул о любви, я почувствовал в его словах какую-то печаль. Сам тон его речи показался мне каким-то необычным, словно прощальным, хотя о здоровье Зарифы Азизовны он ни разу не обмолвился. А потом она в ответ ему стала говорить добрые слова — и не могла сдержать слез…

Когда потом мы с Тамарой вспоминали тот вечер, то выяснилось, что тогда мы оба почувствовали, будто что-то надвигается. У нас обоих мелькнула догадка, что связано это с Зарифой Азизовной. Но что именно, не могли предположить, поскольку она нам продолжала часто звонить и в разговорах оставалась такой, какой была всегда. Так прошло месяца два. Последний раз она позвонила нам чуть ли не за неделю до своей кончины, разговаривала со своей обычной добротой. И вдруг — как удар!

На церемонии прощания с Зарифой Азизовной я впервые увидел у Гейдара Алиевича слезы. Я знал его как человека сильного, мужественного, сдержанного, а тут… Когда мы подошли к нему, то увидели его совершенно другим — это был словно большой ребенок, которого бросили… Сердце защемило от этого… Он поднялся, поцеловал нас, сказал: «Вы не представляете, как она вас любила. Как своих детей…»

По прошествии времени, когда отмечали годовщину ухода Зарифы Азизовны, мы поехали на кладбище. Гейдар Алиевич попросил меня спеть над ее могилой. Была подготовлена запись аккомпанемента. Под эту фонограмму негромко я спел песню Узе-ира Гаджибекова «Сэнсиз» («Без тебя»), которую так любила Зарифа Азизовна. Так мы попрощались с ней еще раз. (Впоследствии Гейдар Алиевич перевез ее прах в Азербайджан и перезахоронил там.)

Зарифе Азизовне я посвятил свою песню «Элегия», написанную на стихи Николая Добронравова. Помню, когда Гейдар Алиевич впервые услышал, как я исполнил ее по телевидению, он позвонил мне: «Какую песню ты спел! Я плакал, когда слушал ее». — «Я написал ее под впечатлением смерти Зарифы Азизовны». Есть еще одна песня, посвященная ей, — ее написала Севиль Алиева, музыкально очень одаренный человек. Видимо, эти способности она унаследовала от матери. Гейдар Алиевич назвал дочь в честь героини оперы Фикрета Амирова «Севиль». Помню, как-то у нас в гостях Севиль села за рояль и начала что-то играть. Музыка мне очень понравилась, и я спросил:

— Что ты играешь? Мне эта мелодия незнакома.

— Да так, иногда что-то сочиняю…

— Так это твоя музыка?

— Да. Я посвятила ее маме…

— Надо поработать, и получится очень хорошая песня. Я ее спою.

Мы поработали, потом попросили Николая Добронравова написать на эту музыку стихи, и получилась хорошая песня «Возвратись, любимая», которую я пел в концертах. Впоследствии я исполнял еще несколько песен Севиль.

Сейчас она живет в Англии.

Еще в пору моей холостяцкой жизни Гейдар Алиевич часто говорил мне: «Тебе давно пора жениться! Ведешь себя плохо». Дело в том, что в Москве, где у меня не было своего жилья, я сначала обитал в гостинице «Россия». Стоило это достаточно дорого, и тогда дядя Джамал предложил мне: «Перебирайся в гостиницу постпредства. Здесь тебе будет подешевле». Действительно, оказалось подешевле, но зато я был, по сути дела, под надзором. Алиеву, минуя дядю Джамала, докладывали о моем поведении: кто, когда ко мне приходит, с кем я вожу дружбу, сколько мы выпили, до какого часа засиделись, когда мои гости разошлись… Сообщали о том, что мальчик гусарит, погуливает… Потому Гейдар Алиевич и уговаривал меня жениться.