Живые и мертвые

Дирк Штадлер приехал в то же время, что и Боденштайн с Пией. Он поздоровался кивком головы, въехал в один из четырех гаражей и через некоторое время, слегка прихрамывая, подошел к ним.

– К сожалению, я немного опоздал, – сказал он, подав руку сначала Пии, потом Боденштайну.

– Мы тоже, – ответил Боденштайн. – Возможно, вы уже слышали, что произошло еще одно убийство.

– Да, передали по радио, – подтвердил Штадлер, кивнув. – Пойдемте в дом. Там теплее, чем здесь.

Перед тем как они подошли к двери дома, их остановила соседка и передала Штадлеру пакет, который приняла для него, пока его не было.

– У меня очень любезные соседи, – улыбнулся Штадлер. – Здесь может очень не повезти. Ведь в таком микрорайоне с таунхаусами люди живут практически впритирку друг к другу.

Он попросил Пию подержать пакет, пока отпирал дверь дома.

– Я обычно все покупаю через Интернет, – пояснил он, открыв дверь. – Это, правда, не на пользу розничной торговле, но зато удобно, если у тебя проблемы с ногами.

Они вошли в дом, он зажег свет и снял пальто. Пия положила пакет на небольшой комод в прихожей и последовала за Штадлером и шефом в большую гостиную-столовую. Штадлер предложил им напитки, но они вежливо отказались.

– Почему вы решили, собственно говоря, что эти убийства имеют какое-то отношение к моей покойной супруге? – спросил Дирк Штадлер, когда они, наконец, сели за стол.

– Рената Роледер, дочь первой жертвы, была раньше вашей соседкой, когда вы жили еще в Нидерхёхстштадте. В тот день, когда умерла ваша жена, ваша дочь просила ее о помощи, в которой она ей отказала, – объяснил Боденштайн.

– Я помню ее, – подтвердил Штадлер. – У нее цветочный магазин в Эшборне, не так ли? И у нее еще была собака. Жена время от времени ходила с ней на прогулки.

– Верно, – ответил Боденштайн. – Супруг второй жертвы был заведующим отделением трансплантационной хирургии в клинике, в которой умерла ваша жена и с которой вы впоследствии вели судебную тяжбу. Третьей жертвой был получатель сердца вашей умершей жены. Молодой человек с врожденным заболеванием сердца.

– О боже! – прошептал Штадлер, пораженный услышанным.

– И сейчас, – продолжал Боденштайн, – у нас четвертая жертва. Молодая женщина двадцати семи лет. Здесь мы пока не видим связи, но я боюсь, в дальнейшем выяснится, что ее муж каким-то образом связан с событиями, произошедшими 16 сентября 2002 года.

Об извещениях о смерти и письме он умолчал.

– Почему вы нам все-таки не сказали, что Хелен умерла? – спросила Пия.

– Откуда я мог знать, что это играет какую-то роль? – Дирк Штадлер с трудом сдерживал себя. – И потом… это еще так свежо в памяти. Я много лет очень беспокоился за Хелен, но где-то год тому назад я решил, что с ней все в порядке и что она наконец справилась со своим чувством вины и с депрессиями. Она почти завершила учебу, у нее был очень приятный друг, с которым она летом обручилась. В начале октября они хотели пожениться, уже были разосланы приглашения на свадьбу. И потом… потом… она бросилась под поезд. Как гром среди ясного неба!

– Где это случилось, – спросила Пия, – и когда?

– В Кельстербахе, – ответил Дирк Штадлер подавленным голосом, – 16 сентября, в десятую годовщину смерти ее матери.

– Почему у вашей дочери бывали депрессии? – допытывалась Пия. – В чем она чувствовала свою вину?

Дирк Штадлер ответил не сразу. Какое-то время он боролся с собой. Его печаль была столь очевидна, что Пия ощутила непреодолимое желание его утешить.

– Жена каждое утро делала пробежку вместе с собакой, – сказал он наконец. – В любую погоду. Она всегда была в хорошей форме и тренировалась для участия в Нью-йоркском марафоне. Америка всегда была ее большой мечтой. Больше всего она хотела жить там. Хелен часто бегала вместе с ней, но в то утро ей не захотелось рано вставать. Ей только что исполнилось четырнадцать. Когда Кирстен через час не вернулась, хотя ей надо было отвезти Эрика и Хелен в школу и самой ехать на работу, дети забеспокоились. Она не отвечала по мобильному, и они отправились на поиски. Они знали маршрут, по которому она совершала пробежку. И они… они ее нашли. Это было недалеко, она, должно быть, лежала так как минимум час. Эрик вызвал по телефону Кирстен «Скорую помощь» и попытался сделать ей искусственное дыхание. Хелен побежала, чтобы позвать кого-то на помощь. Позже в больнице было установлено, что у Кирстен инсульт, который сам по себе не являлся смертельным. Если бы ее обнаружили раньше и подключили бы к искусственному дыханию, то можно было бы сделать операцию и спасти ее.

Он поднял глаза. По щеке скатилась слеза.

– Дочь всю свою жизнь упрекала себя в том, что в то утро она поленилась и не пошла с мамой. – Казалось, что голос у Штадлера вот-вот сорвется. Желваки на лице задвигались, а крылья носа затрепетали. – Вы понимаете? Хелен была убеждена в том, что она могла бы спасти мать, если бы была тогда рядом.

* * *