Живые и мертвые

Он доволен своей стратегией. Все идет как он запланировал. На парковочной площадке у плавательного комплекса «Визенбад» в Эшборне лишь несколько мамаш с детьми, но никто не обратил на него внимания, когда он, положив в багажник автомобиля спортивную сумку с оружием, тронулся с места.

На айпэде он нашел сайт немецкой метеослужбы. В течение последних недель и месяцев он делал это несколько раз в день, так как погода являлась чрезвычайно важным фактором.

– Черт подери! – пробормотал он.

Со вчерашнего дня изменился прогноз погоды на ближайшие трое суток. Он наморщил лоб, прочитав о сильном снегопаде, который захватит район до самой низины и начнется с вечера пятницы.

Снег – это плохо. На снегу остаются следы. Что же делать? Хорошо продуманный план, где все риски учтены и сведены к минимуму, был предпосылкой успешного воплощения его намерений. Нет ничего опасней спонтанных действий. Но проклятый снег грозил расстроить все планы. Некоторое время он сидел за столом, еще раз прокручивая в памяти детали своих действий. Ничего не поделаешь. Снег – серьезная помеха, поэтому он вынужден изменить время. Немедленно.

* * *

– Господи, Кай, ты должен лежать в постели, – воскликнул Боденштайн, войдя в переговорную комнату комиссариата К-11 и увидев единственного оставшегося сотрудника.

– В постели люди умирают, – отмахнулся старший комиссар уголовной полиции Кай Остерманн. – Я чувствую себя лучше, чем выгляжу.

Он ухмыльнулся и закашлялся. Боденштайн бросил на него скептический взгляд.

– В любом случае я тебе признателен за то, что ты не бросил меня на произвол судьбы, – сказал он и сел за большой стол.

– Пару минут назад пришел протокол баллистической экспертизы, – прохрипел Остерманн и положил перед шефом несколько скрепленных листов. – Выстрел произведен патроном калибра 7,62. К сожалению, это довольно распространенный калибр, используемый в армии, охотниками, спортивными стрелками и нами. У каждого производителя боеприпасов в программе есть такой, и часто даже с различной зарядной массой.

Отопление было включено на полную мощность, и Боденштайн уже весь покрылся потом, но Остерманн, у которого поверх свитера был надет пуховый жилет, а вокруг шеи намотан шарф, кажется, даже не замечал жары.

– В данном случае речь идет о патроне «Ремингтон Кор-Локт» 11,7 г, самом продаваемом в мире охотничьем патроне центрального боя. Оружие, из которого была выпущена пуля, пока не установлено.

– То есть никаких следов. – Боденштайн снял пиджак и повесил его на спинку стула. – Есть какие-нибудь новости от экспертов?

– К сожалению, тоже нет. Выстрел был произведен примерно с восьмидесяти метров. – Остерманн снова закашлялся, сунул в рот пастилку с шалфеем и продолжил шепотом: – Никаких проблем для опытного стрелка. На месте убийства и там, откуда он стрелял, не было обнаружено никаких важных следов, кроме слабого отпечатка сошки. Гильзу от патрона он, видимо, поднял и забрал с собой. Исходя из показаний соседей и сотрудников цветочного магазина, в последние дни и недели не произошло ничего примечательного. Ингеборге Роледер вела себя как обычно, и ничто не говорило о том, что она чего-то опасается.

У Боденштайна нарастало удручающее чувство, что они пока ровным счетом ничего не выяснили, за исключением калибра орудия убийства и вида патрона. И хотя ему вообще не нравилась эта идея из-за того, что отсутствовало столько сотрудников, ему не оставалось ничего иного, как просить Николя Энгель о подкреплении из других комиссариатов.

– Я на полном серьезе спрашиваю себя, как мы… – начал он, когда неожиданно позади него открылась дверь. Остерманн сделал большие глаза.

– Привет, – сказала Пия за спиной Боденштайна, и он обернулся.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он удивленно.

– Я мешаю? – Пия перевела взгляд с Боденштайна на Остерманна.

– О, нет, нет, абсолютно нет! – поспешил исправиться Боденштайн. – Проходи, садись.