Живые и мёртвые

Церковные здания, расположенные по всему Янки-Сити, освященные и ритуально учрежденные обособленно друг от друга, содержат священные места, где верующие собираются, дабы вступить в общение со своим богом и выказать ему публичное уважение. Значительно возвышающиеся над другими домами, белые шпили многих из них светятся в лучах солнца на фоне темных берегов реки. Простые, неприхотливые очертания и бросающаяся в глаза практичность многих из этих домов собраний придают им отчужденный и чистый внешний вид — то эстетическое изящество, с помощью которого их строители стремились удовлетворить духовные потребности прихожан. Они все прекрасны, а некоторые просто архитектурные сокровища. Верующие нежно их любят и с гордостью за ними ухаживают. В их стенах живет и принимает коллективную форму священный мир сообщества. Ищущие находят здесь могущественного Отца, кроткого Сына, а иногда и его любимую Мать.

Неподалеку от Хилл-стрит стоит священное здание, отличающееся с точки зрения архитектуры и красоты от других церквей Янки-Сити. Его стиль нетрадиционен для Новой Англии; его прихожане обосновались в Янки-Сити относительно недавно. Тем не менее это внушительное церковное сооружение производит такое впечатление, будто оно древнее простых традиционных церквей Новой Англии. Это главная католическая церковь города.

Входя в нее, видишь над алтарем огромное изображение Христа — Христа во плоти, прибитого гвоздями и привязанного к массивному, почти угрожающему деревянному кресту. Человеческая плоть его лица и тела несет на себе жестокие отметины человеческого садизма. Распятый и умирающий, главенствует он над всем затененным интерьером здания. Ниже, по одну сторону от алтаря находится другое изображение Христа меньшего размера: его тело снято с креста, и над ним склонилась его скорбящая Мать, Дева Мария. Это здание именуется церковью Непорочного Зачатия. Таким образом, даже своим названием оно обособляется от всех других.

Протестантские кафедры оформлены скудно и почти лишены каких бы то ни было украшений. Во время воскресных богослужений их иногда украшают цветами. Несмотря на художественные достоинства внутреннего убранства этих церквей, стены их отличаются непритязательностью. Их огороженные, строго отграниченные друг от друга скамьи выражают холодную сдержанность и отчужденность. Люди приходят в эти освященные католические и протестантские сооружения, обособленные от профанного мира секулярной жизни, дабы найти здесь своего бога и пообщаться с ним. Кого они здесь находят? Каков тот сакральный мир, в который они вступают? Кто те священные существа, которых они почитают? И какое значение имеет то, что они делают, думают и чувствуют, для социального ученого?

Войдем же в этот мир с тем почтением и уважением, которого он от нас требует и которого он заслуживает. Но вместе с тем будем изучать его отстраненно, дабы гарантировать, что фактам религиозной жизни будет оказано такое же научное уважение, какое мы оказываем фактам, относящимся к другим областям коллективной человеческой жизни. Возможно, таким образом нам удастся лучше понять, почему символический мир церкви несет в себе такие истины, которые должен выявить современный ученый, если он хочет понять человека и помочь ему познать самого себя.

Обряд католической церкви придает наибольший вес визуально взаимосвязанным символам, чей призыв к людям является в основе своей нелогическим. Верующий участвует в драме человека и его судьбы, которая разыгрывается перед ним, когда он наблюдает символические действия значимых сакральных персонажей. Он слышит священные слова как часть этой визуальной системы действия. Эти слова сами по себе важны, но их коммуникативные функции колоссально усиливаются контекстом видимых символов. Коллективный обряд инкорпорирует в себя всех верующих. Для тех, кто совершает ежедневную мессу, являющуюся основным католическим обрядом, все органы чувств тела оказываются непосредственно в нее вовлеченными. Косвенно, а иногда и непосредственно участвуют в ней всеми своими физическими чувствами и прихожане. Они тоже не только слышат, но и видят, ощущают на вкус, обоняют и осязают, когда переживают в опыте сакральную связь с Богом. Они тоже косвенно и иногда непосредственно, всем своим телом, разыгрывают то, что им символически назначено думать и чувствовать, всечеловеческое тело, все органы чувств могут быть вовлечены в публичное (групповое) богослужение, совершаемое сообща с другими членами сообщества и вида. Таким образом, акт коммуникации верующего с Богом может быть тотальным; он может быть вовлечен в него всем своим существом.