Живые и мёртвые

Иногда теологи проводят различия между двумя христианскими понятиями любви. Любовь, которой они наделяют Бога, часто показывает неограниченную любовь родителя, который способен любить своих детей, невзирая на все их недостатки, и в то же время оставаться «сувереном», облеченным (родительским) авторитетом. Любовь его детей является «зависимой» и наполненной «желанием доброты к себе». Д-р Андерс Нюгрен[199] в своей книге «Агапе и эрос: исследование христианской идеи любви», в которой проводится различие между любовью как Агапе и любовью как Эросом, пишет, что «Агапе есть путь Бога к человеку, Эрос же — путь человека к Богу»[200]. Агапе не признает ценность, а создает ее. С другой стороны, «Эрос определяется качеством своего объекта и зависит от него; Эрос распознает ценность в своем объекте и поэтому его любит». Любящий Бог, подобно любящим родителям, может любить и наделять ценностью заблудших детей[201] [103].

Христианам присуще двойственное понимание жизни: сакральный и профанный миры у них отделены и отграничены друг от друга, а их силы противоположны и антитетичны, хотя и составляют одно. Проще говоря, более традиционно мыслящие христиане верят, что где-то далеко над профанным, смертным человеком находится священный, бессмертный, сверхъестественный мир. Такие менее духовные существа, как святые, ангелы и души рожденных и неродившихся, принадлежат более высокому порядку существования и пребывают в подчинении и под властью трех великих мужских ипостасей христианского Божества: сурового Отца, кроткого Сына и их вездесущего и вечно активного Святого Духа. Они суть Трое, но в то же время Одно. Внизу, под ними, в обыденном секулярном мире человеческих существ, идет, как считается, вечная борьба между добром и злом за господство над плотью и материей, которая развертывается в моральном мире каждого человека. И в Янки-Сити, и вообще в человеческом обществе в этом конфликте никогда нет победителей, хотя в то же время нет и побежденных.

Несмотря на враждебное противостояние духа и профанной плоти, они в христианском мышлении являются и должны быть взаимозависимыми и взаимосвязанными половинами более широкого физико-культурного единства. Значительная часть значения «плоти» в христианской вере имеет отношение к телесным действиям и человеческим эмоциям мужчин и женщин, моральным представлениям и ценностям, связанным с двумя полами и их действиями и эмоциями, а также к последствиям сексуальности для духовного порядка. Сначала мы рассмотрим христианскую идею о связи церкви с моральным порядком семьи и с семьей как видовым порядком, состоящим из репродуктивной пары и их потомства.

Вера многих христианских церквей Янки-Сити открыто или подспудно утверждает, что мужчины и женщины должны получить санкцию от Бога на «вхождение в сексуальную сферу». Хотя некоторые протестанты считают брак не более чем гражданским и правовым актом, который может быть отмечен венчанием в церкви, большинство среди них — так же, как и все католики, — все же полагают, что Бог либо входит в качестве третьей стороны в обряд бракосочетания, либо через обряды церкви санкционирует сами супружеские клятвы. Брачный обряд может и не быть таинством, но для большинства протестантов это священная церемония, в которой Бог так или иначе принимает участие. Правила морального порядка и система видовой жизни подкрепляются, таким образом, сверхъестественными санкциями.

Биологическое выживание в подобной системе попадает таким образом в зависимость от одобрения Бога как отца-и-сына — единого символа, сочетающего в себе порождающий и продолжающийся жизненный процесс, — а также от действий его земных заместителей. В прошлом, как, впрочем, и сейчас, он и они осуждали огромное множество сексуальных союзов либо по причине биологической и духовной близости супружеской пары, либо в силу различных социальных и духовных препятствий.

Чтобы продолжалось человеческое существование, два пола должны сходиться, соединяться, производить потомство и оберегать его. Социальные институты, которые непосредственно контролируют эту жизненно важную связь видовой жизни — связь совокупляющейся пары и связь этой же самой репродуктивной пары с зависимым от нее потомством, — держат под контролем источник человеческой жизни. Они наделяют социальной формой и впитывают в себя те жизненные энергии, которые приводят в движение человеческое существование и управляют базисными формами взаимодействия, в которых человеческие особи становятся людьми и превращаются в моральных и мыслящих участников социального порядка [16].