Живые и мёртвые

Чтобы добиться успеха в нашем обществе, социально мобильный человек и его семья должны быть готовы и способны перевести свои экономические достижения в статусные символы, приемлемые для более высоких социальных слоев. Ни Бигги, ни его мать не желали даже пытаться это сделать. Напротив, задачи своего возвышения в сообществе они определяли в строго экономических категориях и агрессивно нападали на каждого, принадлежавшего к высшим слоям, кто играл согласно социальным правилам. Их поведение было слишком девиантным, чтобы не пробуждать тревожных и враждебных чувств в тех, кто их окружал. Сумей Бигги и его мать привить Янки-Сити свои ценности, представления и соответствующее поведение, они бы поставили под угрозу всю систему, ибо фундаментальные ценности, на которых зиждется современное общество, полностью противоречат тому, что пытались делать они. Мать и сын знали и соблюдали правила экономической игры, конвенционально определенные в Америке: они упорно трудились, экономили деньги и инвестировали их в собственность и, будучи хорошими предпринимателями, дешево покупали и дорого продавали. Они кое-что скопили и тем самым вписались в традиционный образец быстрого обогащения, пройдя путь от бедных иммигрантов до богатых американцев. Но на этом они остановились. Они не только отказались превратить накопленное ими богатство в символы социального статуса и в сам социальный статус, но и отказались привести свое поведение в соответствие со стандартами, установленными теми, кто располагался выше; фактически, они подвергли нападению и попытались разрушить символы статуса и вместо того, чтобы самим подчиниться высшей власти, попытались победить и подчинить ее себе.

Разрушение хилл-стритского особняка и замена его бензоколонкой, вместе со всеми предшествовавшими и последовавшими поступками, связанными с этим враждебным актом, эксплицитно выразили этот ценностный конфликт. Ни Бигги, ни его мать не желали переводить свое экономическое возвышение в социальную мобильность. На символы вышестоящих — на особняк и окружающие сады, на окруженный вязовой аллей жилой район Хилл-стрит — они обычно смотрели не как на социальные, а как на экономические объекты; всякий же раз, когда они воспринимали их как нечто большее, нежели просто объекты купли-продажи, они намеренно злоупотребляли ими для нападения на власть и престиж высших и высшего среднего класса. Они, несомненно, сознавали, что эти объекты представляют собой нечто большее, чем просто экономические ценности. Уже то, что они использовали эти объекты, пусть даже это и не входило в их намерения, демонстрирует, что они тоже воспринимали эти объекты как статусные символы.

Бигги достиг своей конкретной цели и осуществил свои намерения отчасти благодаря тому, что ни он, ни его мать не желали делать того, что полагалось делать для социального роста, и упорно продолжали высмеивать преуспевающих ирландцев, прошедших по конвенциональному пути снискания уважения своих сограждан и утверждения собственной значимости. Они уничижительно называли таких людей «зажиточными ирландскими обывателями»[55], а также использовали применительно к ним другие выражения, не столь печатные. Глубоко враждебное отношение обоих к власти, кажется, сделало их неспособными к принятию стандартов статусного общества.

Когда Бигги одержал верх над своими врагами из высших классов, он перевел свою победу в коммерческий успех. Продав автозаправочную станцию «Стандарт Ойл Компани», он отделил от себя противоречивый символ дома и сада и тем самым провозгласил себя победившим обитателей Хилл-стрит, однако этим же самым поступком он преобразовал социальный символ триумфа мобильного человека из низшего класса в холодные реалии констатации финансового положения. Не может быть никаких сомнений, что в ценностных категориях его приверженцев из среды низших классов и простых людей Бигги одержал великую победу. Многие восхищались его финансовым успехом и способностью побеждать своих мучителей, завидовали ему, однако, как только он достиг своей цели, он сразу же отделил себя от того могущественного символа, который привлек к нему их внимание.

Непрекращающиеся атаки Бигги на политическую власть и статусную систему либо побуждали людей к открытому бунту против системы — для многих слишком пугающему, — либо сеяли среди них раздражение, нерешительность и, в конечном счете, смятение и усталость. Состав его приверженцев постоянно менялся. Некоторые то ходили в его близких советниках, то переходили в стан его врагов. Временами вокруг него формировалась сплоченная маленькая клика, работавшая с ним в тесном контакте, в другие моменты его окружало не более двух-трех человек. По сути дела, он очень одинок. Люди с опаской относятся к нему.