Живые. История спасшихся в Андах

— А как долго добираться отсюда до ближайшего города?

— До Сан-Фернандо?

— Да, до Сан-Фернандо.

— Дня два, — сказал Армандо.

— Да, два дня, — подтвердил Энрике.

— Верхом?

— Верхом.

Ребята задавали эти вопросы не из праздного любопытства. Утолив голод, они вернулись мыслями к своим четырнадцати товарищам, оставшимся в «Фэйрчайлде». Канесса и Паррадо думали не только об их душевном настрое, но и о здоровье Роя, Коче и Мончо, состояние которых десятью днями ранее оставалось тяжелым. Ожидание спасателей с каждым часом грозило превратиться для них в вопрос жизни и смерти.

Издалека донесся чей-то крик. Уругвайцы вскочили на ноги. Паррадо бросился к выходу, Канесса с трудом поспевал за ним. С веранды они увидели бегущего к хижине тучного карабинера с веревкой, обмотанной вокруг плеча. Он часто и тяжело дышал. Следом бежал еще один карабинер. Оба приблизились к хижине, и толстяк обратился к юношам:

— Так, ребята, где самолет?

Канесса шагнул вперед.

— Видите вон то ущелье? — спросил он.

— Да.

— Идите по направлению к нему миль пятьдесят-шестьдесят[106], потом поверните направо и все время двигайтесь прямо, пока не доберетесь до высокой горы. Самолет на другой стороне.

Карабинер сел, чтобы перевести дух.

— К вам еще кто-то присоединится? — спросил Паррадо с тревогой в голосе.

— Да-да, — ответил толстяк. — Патруль уже на подходе.

Вдали показались десять карабинеров верхом на лошадях. К седлам были привязаны форменные фуражки, кители и веревки. Впереди них скакал Серхио Каталан — тот самый человек, которому Паррадо бросил через реку свою записку.

Канесса и Паррадо обнялись с карабинерами, потом подошли к Каталану и обняли его тоже. Крестьянин улыбался, но был очень немногословен.

— Благодарить надо Господа, — пробормотал он, застенчиво пряча глаза.

Но ребята продолжили страстно благодарить именно его. Тогда он поднял руки, чтобы прервать этот поток слов, и сказал:

— Полно вам. Я поступил как истинный чилиец и чадо Божие.

Капитан взвода карабинеров попросил Паррадо и Канессу сообщить местоположение лайнера и оценить возможность добраться до него пешком. Когда они вкратце описали свой маршрут, капитан отказался от идеи организовать наземную спасательную операцию и отдал распоряжение двум подчиненным вернуться в Пуэнте-Негро и вызвать из Сантьяго вертолет.

Два карабинера отбыли к месту назначения вместе с двумя проводниками. Сгущались сумерки, и ребята поняли, что все поисковые мероприятия будут отложены до утра. Они позволили себе ненадолго забыть о четырнадцати друзьях, оставшихся в горах, и начали рассказывать чилийцам драматичную историю пассажиров «Фэйрчайлда». В своем рассказе они опустили несколько деталей.

Вероятно, именно из-за этих деталей голодные скитальцы с нескрываемым любопытством поглядывали на тюки и сумки карабинеров. Военные, сразу догадавшись о значении этих взглядов, достали все свои съестные припасы. Канесса и Паррадо приступили к третьему за день пиршеству. Они ели яйца с хлебом, пили апельсиновый сок и в итоге опустошили весь провиант взвода карабинеров, как ранее кладовую Энрике и Армандо, после чего загорелись желанием побеседовать с новыми знакомыми. Те были рады послушать юношей.

Наконец в три часа ночи капитан предложил всем ложиться спать, чтобы на рассвете должным образом встретить вертолеты.

Выйдя поутру из хижины, Канесса и Паррадо, к своему огорчению, обнаружили, что на долину опустился густой туман. В доме землевладельца они встретились с Каталаном, Энрике, Армандо и капитаном взвода карабинеров. Чилийцев тоже расстроила резкая перемена погоды.

— Смогут ли вертолеты приземлиться в таких условиях? — спросил Паррадо капитана.

— Не думаю, — ответил тот. — Пилоты не смогут найти нас.

— Подождите немного, — сказал Каталан. — По утрам здесь такое часто случается. Туман скоро рассеется.

Юноши принялись за завтрак, приготовленный Энрике и Армандо. Их разочарование, вызванное задержкой спасательной операции, не помешало им насладиться вкусом нормальной еды: оба с огромным удовольствием ели черствый хлеб и пили быстрорастворимый кофе. Уже заканчивая завтракать, они услышали странный далекий шум. Он не был механическим, то есть вряд ли исходил от вертолетов, а скорее напоминал гомон животных в зоопарке. По мере того как шум приближался и становился громче, юноши начали разбирать отдельные возгласы.

Предположив, что к ним с какой-то целью идут жители местной деревни, Паррадо, Канесса, крестьяне и карабинеры вышли из дома, посмотрели в сторону Пуэнте-Негро и застыли в изумлении перед открывшимся их взорам зрелищем. По лугу быстро двигалась колонна людей в городской одежде. Они спотыкались, сгибаясь под тяжестью чемоданов и телекамер самых разных моделей. Из толпы раздавались крики «Лос-Майтенес?» и «Выжившие! Где выжившие?», пока репортеры, первыми приблизившиеся к дому, не поняли, что длинноволосые и бородатые юноши с истощенными лицами именно те, кого они ищут.

— Газета «Эль-Меркурио», Сантьяго, — представился один из пришедших, вооруженный блокнотом и карандашом.