Живые. История спасшихся в Андах

Осторожно ступая по камням, он обошел выступ наполовину, и тут в животе поднялся настоящий вихрь — начался приступ острейшего поноса. Позывы были столь сильными, что Канесса быстро стянул с себя три пары брюк и, скрючившись, попытался испражниться. В обычных обстоятельствах на это не ушло бы много времени, но в его случае одна проблема усугубила другую. Жидкие экскременты натолкнулись в нижней части толстой кишки на твердые, как камень, продукты предшествовавшего поносу запора. Канессе пришлось выковырять их руками, и только после этого он смог облегчиться.

Паррадо, уже находившийся по другую сторону скалы, ждал напарника; в нем боролись тревога и злость. Он окликнул Канессу и в ответ услышал несколько слов, произнесенных сдавленным голосом. Паррадо принялся ругать товарища за медлительность и не унимался до тех пор, пока тощая, жалкая фигура не показалась на обрывистом берегу реки.

— Где ты шатался? — недовольно спросил Паррадо.

— Меня пронесло. Я паршиво себя чувствую.

— Слушай, здесь есть тропа вдоль берега. Если пойдем по ней, она обязательно куда-нибудь выведет.

— Я не могу идти, — сказал Канесса и без сил опустился на землю.

— Ты должен. Видишь вон то плато? — Паррадо указал на приподнятый участок внизу долины. — Нам надо добраться до него к вечеру.

— Не могу, — повторил Канесса. — Я устал. У меня нет сил идти дальше.

— Не дури! Ты не можешь сдаться, когда мы уже так близки к цели.

— Я же сказал: у меня понос.

Паррадо побагровел от гнева.

— Вечно ты болен! Значит, так: я понесу твой рюкзак, чтобы у тебя не осталось отговорок.

Паррадо взял рюкзак Канессы, взвалил на спину рядом со своим и пошел дальше.

— А если хочешь перекусить, — обернувшись, прокричал он Канессе, — то тебе лучше поторопиться, ведь все мясо у меня.

Несчастный Канесса, спотыкаясь и прихрамывая, поплелся за товарищем. В душе он и сам страшно злился, но не столько на Паррадо и его издевки, сколько на собственную немощность.

На глаза попадался конский помет, и это поднимало настроение. Понос больше не мучил Канессу, и оба юноши энергично шли по тропе в сторону плато. Теперь, когда вокруг не было снега, им стало легче определять расстояния до далеких ориентиров. К вечеру они достигли крутого откоса, ведущего к плато, и обещание Паррадо устроить на нем привал воодушевило Канессу на восхождение.

Первое, что они увидели, поднявшись на плато, был загон для скота с каменными стенами и воротами. Посередине находился врытый в землю столб, к которому привязывали лошадей. На земле за оградой виднелись свежие следы подков. Ребята испытали радость и облегчение, но физическое состояние Канессы было настолько плачевным, что одна лишь окрепшая надежда не могла придать ему сил. Во время ходьбы он шатался, приходилось опираться на руку Паррадо. Они зашли в рощицу и решили заночевать в ней. Оба понимали, что Канессе, возможно, придется задержаться там дольше, чем на одну ночь.

Паррадо ушел собирать хворост для костра, заодно намереваясь проверить, нет ли поблизости человеческого жилья. Канесса остался лежать под деревьями на свежей траве. Позади возвышались горы, а с расстояния нескольких сотен футов[101] доносился шум реки. Несмотря на смертельную усталость во всем теле, Канесса загляделся на природные красоты. Он лениво созерцал можжевельник и дикие цветы, а в мечтах видел себя на уругвайских просторах, вспоминал свою лошадь и собаку.

Некоторое время спустя он увидел идущего к нему Паррадо. Вид у того был мрачный. Канесса приподнялся на локте и спросил:

— Ну, что там?

Паррадо покачал головой.

— Мало хорошего. Еще одна река. Она сливается с этой и течет нам наперерез. Даже не знаю, как будем ее преодолевать.

Канесса лег на землю, а Паррадо сел рядом.

— Но я видел двух лошадей и корову, — сказал он.

— На этом берегу?

— Да, на этом.

Поколебавшись, Паррадо добавил:

— Ты не знаешь, как можно убить корову?

— Убить корову?

— Мясо сгнило. Нам нужна еда.

— Нет, я не знаю, как убить корову, — ответил Канесса.

— Ну что ж, у меня есть идея, — с воодушевлением сказал Паррадо, наклонившись к товарищу. — Коровы спят под деревьями. Завтра, пока они будут пастись, я заберусь на дерево с камнем и, когда стадо вернется вечером, сброшу этот камень корове на голову.

Канесса рассмеялся:

— Так ты корову не убьешь.

— Почему?

— Ты не сможешь залезть на дерево с большим камнем… И потом, они могут лечь спать в другом месте.

Паррадо погрузился в размышления. Вскоре его глаза загорелись от новой задумки.

— Я знаю, что мы сделаем, — сказал он. — Возьмем несколько веток и изготовим из них копья.

Канесса покачал головой.

— Или все же лучше камнем по голове?

— Не получится.

— И что ты предлагаешь?

Канесса пожал плечами.

— Иди и посмотри сам. Они лежат, отдыхают, — сказал Паррадо и, подумав немного, добавил: — Там есть и лошади. Как думаешь, сойдут?

— Разумеется, нет.

— Я готов выслушать твои соображения.

— Ну сам подумай: если мы убьем корову, вряд ли ее владелец захочет нам помогать.

— Да, это верно.

— Будет лучше, если мы попробуем корову доить.

— Но чтобы корову доить, ее надо поймать.